Хорьки в поднебесье - Ричард Бах Страница 21

Смерть — вовсе не глухая стена, это верно. Другое дело — скорбь. До убитой горем малышки невозможно было достучаться никакими силами — прорваться к ней Бакстеру удавалось только в сновидениях, да и то от случая к случаю. Но сны забываются… А Бакстер так скучал по любимой внучке!

В задумчивости он брел по коридорам спецмагазина, высматривая какую-нибудь игрушку, которая может прийтись Уиллоу по душе. Несколько секунд он помедлил у полки с коробочкой духовной мудрости, но потом решил, что это слишком взрослый подарок. Пока еще рановато.

Затем внимание его привлекла стойка с разноцветными флакончиками: экстрасенситивные способности.

«Нет, малышке хватит и собственных, — подумал он. — Если послать ей эти бутылочки, а духовной мудрости не дать, пользы не будет. Один вред».

Он уже собрался было уходить, как заметил на прилавке прямо у себя под носом склянку с самым обычным кремом — чистым и прозрачным, как воздух. Способность видеть то, что существует на самом деле!

Бакстер затрепетал от радости. Великолепно! Он схватил склянку, тут же расплатился за нее и со всех лап бросился домой — в крытый соломой коттеджик, который он возвел для себя силой мысли на холме, высившемся над рекой. Стоять на вершине холма в высокой траве и смотреть сверху вниз на луга и реку было почти так же здорово, как летать.

Бакстер плюхнулся в гамак, закрыл глаза и нарисовал перед мысленным взором образ Дафны. Потрясающе! Он на небесах, а Дафна — по-прежнему с ним!

— Я так и знала, что это ты, — прозвучал в его воображении голос жены. — Я как раз собиралась тебя позвать.

Они обменялись новостями. Бакстер поведал Дафне во всех подробностях о своих сегодняшних приключениях и о том, какой урок преподал ему Джеффри: переходя из жизни в жизнь, мы не расстаемся с тем, что любили. Дафна рассказала мужу о детях и внуках. Уиллоу по-прежнему плакала о дедушке.

— У меня для нее подарок, — сообщил Бакстер и рассказал о склянке с кремом. Если Уиллоу увидит то, что есть на самом деле, она перестанет грустить.

Передать подарок Дафне будет довольно просто.

— Но как ты отдашь его Уиллоу? — спросил Бакстер.

Наступило молчание. Легкие, как два облачка, супруги соприкоснулись сердцами.

— Значит, это крем?

— Что-то вроде крема. Похоже на нежный, легкий воздух.

Еще мгновение, и…

— Да это же совсем просто, Бакс! Я смажу им какую-нибудь твою вещь. А потом подарю ей — пусть поиграет!

— Какую-нибудь вещь?

— Ну, твой старый шарф… Ей это понравится. Или твою шляпу, их полным-полно осталось…

И тут его осенило.

— Нет, не шляпу, Даффи! Мой летный шлем и очки! Они в гараже, висят на гвоздике за дверью. Отдай ей мой старенький пушистый шлем и очки!

— Он весь в моторном масле. Помнишь, как однажды ты менял масло в вертолете, а Уиллоу спросила: «Дедушка, почему ты надеваешь шлем и очки, чтобы сменить масло?»

— Вот и прекрасно! — рассмеялся Бакстер. — Все к лучшему. Она вспомнит тот день — и ей будет легче избавиться от иллюзий. Надев эти очки, она увидит то, что есть на самом деле. Счастье, а не скорбь, радость, а не горе. Может, она даже увидит своего дедушку на вертолете. Как мне надоело, что она смотрит сквозь меня! Даже когда я чуть ли не на нос ей сажусь!

Так волшебная баночка с кремом перешла от Бакстера к Дафне — через границу двух миров. Теперь Дафне оставалось лишь натереть этим кремом старый летный шлем и защитные очки Бакстера и подарить их маленькой внучке.

И этот подарок поможет ей увидеть то, что есть на самом деле.

Глава 8

Мир перекувырнулся. Шторми, сидевшая на переднем сиденье открытой кабины «Эйджи-Щенка», обернулась и поймала глазами взгляд Строуба.

Оба были в мягких шлемах и очках. Шелковые шарфы развевались по ветру. Снова перевернув бипланчик вверх колесами, Шторми рассмеялась, выпустила штурвал из лап и нажала кнопку переговорного устройства.

— Твоя очередь, Строуб!

Это была шутка — но еще и экзамен. Как поступит хозяин биплана? Перевернет машину и выровняется или потянет штурвал назад, а потом вниз, по зигзагу? В первом случае он не потеряет высоту, во втором — сильно снизится.

— Ну, спасибо, Шторми!

Справившись с испугом за долю секунды, Строуб удержал дроссели в том же положении, в каком те ему достались, а руль отклонил в обратную сторону. «Щенок» перевернулся вниз колесами и плавно выровнял ход.

Не долго думая, Строуб задрал нос биплана прямо к полуденному солнцу. Когда скорость упала почти до нуля, он отпустил штурвал, платя Шторми той же монетой:

— А это тебе, красавица!

— Какой коварный хорек!

Шторми со смехом приняла управление и плавно повела штурвал вперед — до отказа. Биплан завертелся невесомой пушинкой и замер в воздухе. Потом нос медленно опустился, и «Щенок» устремился обратно к земле.

Когда он набрал скорость, Шторми выровнялась и тут же снова перевернула биплан брюхом кверху.

— Замечательная у вас машина, капитан!

Точно так же в прошлые выходные они вдвоем летали на гидроплане Шторми вокруг ее дома и над ярко-синим озером.

— Мне пора, Шторми, — сказал Строуб, как только они приземлились и поставили «Щенка» в ангар.

Остывающий мотор все еще тихонько постукивал.

— Куда сегодня? — спросила она, стараясь сдержать досаду.

— Во Флориду. Там пересаживаюсь на «Хорь-три-семь» и везу Стилтона из Орландо в Мельбурн, а оттуда — в Санкт-Петербург.

— Но зачем ему огромный лайнер для такого рейса? Орландо — Мельбурн — Сент-Пит… Это же все рядом, Строуб! Почему он не возьмет вертолет? Да что там… На лимузине можно доехать!

Пилот ухмыльнулся.

— Извини, я неточно выразился. Не американский Мельбурн, а австралийский. А Санкт-Петербург — тот, что в России. На лимузине неудобно.

Шторми согнулась пополам от смеха.

— О-о-о! Извини…

Они уже успели крепко подружиться. И расставаться очень не хотелось…

Глава 9

С тех пор как умер дедушка, Уиллоу все время носила волчью шапку, словно эта свирепая вещь могла защитить ее от равнодушного мира. Волчья голова из серой фланели, черные пуговицы глаз, разинутая пасть. А из пасти выглядывала наружу грустная мордочка малышки Уиллоу, чуть что прячась за оградой деревянных клыков.