Рыжий, красный и человек опасный - Сергей Абрамов Страница 21

Геша в этот момент поймал на себе очень заинтересованный взгляд Ивана Николаевича, даже подозрительный взгляд, и с ужасом понял, что проговорился.

— Откуда ты планы Сомова знаешь?

Надо было выкручиваться.

— Трудно ли догадаться? Сомов автомеханик. Ему клиенты всё время небось звонят: это почини, то достань. И он чинит и достаёт. И профессору тоже «достанет».

— А с чего ты взял, что профессор именно Сомову позвонит?

Ну и вопросы! Один другого каверзнее…

— Тоже догадался. Иначе зачем Сомов назвал Витьке профессорскую машину? Тут есть логика преступления: у кого украдут, тому и продают. А то можно было из любой машины инструменты стащить, и необязательно для этого на Арбат ездить…

— А ты ничего, соображаешь, — сказал Иван Николаевич.

И Геша понял, что выкрутился. Но тут же ему стало стыдно, потому что он не заслужил похвалу Ивана Николаевича. И не Кеша. А Говорун, Водяной и прочие духи. Поэтому он честно сказал:

— Это не я…

— Не скромничай. Понимаю, что не один. Тебе сколько лет?

— Тринадцать.

— Вот какие у нас помощники! — восхищённо провозгласил Иван Николаевич, и опять-таки было непонятно, кому это он сообщает. Если Геше, так Геша сам знает о помощниках, а если себе, то вроде тоже нелогично… Странные взрослые!

Но в этот момент Иван Николаевич сказал такое, что сразу заставило Гешу забыть свои размышления о странностях взрослых:

— Мы за Сомовым и Витькой Трёшницей давно следим.

И Геша в отчаянии подумал, что их вчерашняя слежка, и «мудрые планы», и суета духов — всё не нужно. И даже сегодняшний визит в комнатушку народной дружины — тоже не нужен. Милиция знает всё!

И такая гамма переживаний отразилась на Гешкином лице, что Иван Николаевич должен был бы понять, как огорчили Гешу его слова, и сказать в утешение что-нибудь бодрое, вроде: «Не вешай носа, пионер! Ты ещё будешь знаменитым сыщиком». Но Иван Николаевич не смотрел на Гешу и переживаний его не видел. Он смотрел в зарешечённое оконце и говорил негромко:

— Мы знали, что Витька ворует детали машин и передаёт их Сомову. И поняли, что Сомов перепродаёт их бывшим владельцам. Витьку арестовать можно, против него улик много. Но нам нужен Сомов, а его надо брать с поличным. Жаль, что вы не предупредили нас о краже: мы бы как-то пометили инструменты профессора.

У Геши прямо камень с души свалился. Милиция действительно знала всё. Но оказывается, без помощи Кеши и Геши она всё-таки не сумела бы уличить преступников. Значит, вчерашний день прошёл не зря, и утешать Гешу не стоит — незачем. Более того, он сам сейчас утешит Ивана Николаевича.

— Инструменты уже помечены, — скромно сказал он.

Иван Николаевич резко обернулся:

— Кем помечены?

— Нами.

— Как?

— На каждом надпись: «Этот инструмент украден у профессора Пичугина».

— Как вы это сделали?

Опять трудный вопрос. И опять нужно выкручиваться.

— У меня приборчик есть — для гравировки по металлу…

Геша не соврал: у него действительно был прибор для гравировки по металлу, и он не раз им пользовался, когда баба Вера шла в гости и несла кому-то в подарок серебряный подстаканник или набор мельхиоровых ложек.

— Когда же вы успели?

— Был момент… — туманно ответил Геша, но Иван Николаевич допытывался:

— Какой момент?

— Вечером. После Кражи. — И взмолился: — Иван Николаевич, это секрет. Можно я не буду вам рассказывать?

— Ну, ладно, — смилостивился Иван Николаевич, посчитав, вероятно, что пока это не главное, а потом Геша сам всё выложит. — Значит, надо ждать, когда Сомов поедет к профессору.

— Точно, — подтвердил Геша. — Мы за ним следим.

И тут замечательный человек Иван Николаевич, к сожалению, поступил так, как на его месте поступил бы любой взрослый.

Он сказал:

— Это лишнее. Следить за ним будем мы. Как, впрочем, делали до сих пор. А вы гуляйте, играйте, дышите воздухом. Каникулы надо проводить с толком.

— А как же Сомов? — не скрывая огорчения, спросил Геша.

— Не долго ему гулять осталось. Вы, ребята, отлично поработали. А теперь дайте и нам отличиться. А награды поровну будем делить. — Иван Николаевич, конечно, шутил, но Геше было совсем не до шуток.

— Мы не за награды старались.

— Знаю, что не за награды. Так пойми меня верно: наступает решающий этап, и сейчас самое главное — не спугнуть преступника, взять его с поличным. Поверь, это у нас выйдет лучше…

Геша не сомневался, что арест преступника у милиции выйдет лучше. Геша для того и пришёл к Ивану Николаевичу. Обидно было другое: ребят отстраняли от дела, которое они почти довели до конца. А аргумент обычный: «Вы ещё маленькие, вы только мешать будете». Разумеется, Иван Николаевич так не сказал, но он так подумал. А значит, нечего его упрашивать, незачем обещать, что «мы будем тихо себя вести, ни во что не вмешиваться»… Бесполезно. На операцию по аресту Сомова их всё равно не возьмут.

Геша, впрочем, ничего другого не ждал. Все взрослые одинаковы и в свои дела детей не пускают. Значит, надо по-прежнему действовать самим. Тем более что служба осведомления у Кеши с Гешей лучше, чем у Ивана Николаевича со всем райотделом милиции, вместе взятым. Скажи ему об этом — засмеёт. Значит, не стоит и пытаться.

Геша встал.

— До свидания, Иван Николаевич.

— Счастливо, Геша. Помни: полная тайна. А когда всё будет закончено, я вам сообщу. И расскажу подробно… Да, кстати, какой номер телефона у твоего друга?

Геша сказал, а Иван Николаевич записал его в блокнот.

— Сейчас выручу его. Позвоню родителям. Скажу, что выполнял моё поручение.

— Спасибо, — сказал Геша и вышел из комнаты.

Он не обиделся на Ивана Николаевича. На взрослых нельзя всерьёз обижаться, когда они напускают тумана на вещи, в которых дети прекрасно разбираются. Геша ведь не просил доверить им с Кешей арест Сомова и Витьки. Что он, младенец какой-нибудь? Но сесть вместе, составить план операции — это Иван Николаевич должен был сделать. Но не стал. Даже всерьёз о том не подумал. Потому что не сумел перешагнуть придуманный взрослыми барьер между ними и детьми: «Вот до сих пор мы вас пускаем, а дальше — ни-ни!» Жаль… Ну что ж, как говорит баба Вера: «Своего ума чужому не вложишь». Будем действовать своим умом.

Он вышел во двор и тут же напоролся на Витьку. Витька был уже навеселе — видно, хватил у магазина «на троих», — шёл покачиваясь, заметил Гешу, закричал: