Спаситель и сын. Сезон 2 - Мари-Од Мюрай Страница 20

Старший брат Жанно немного сдвинулся на рэпе.

— Садись, Жанно, садись, — сердито приказала учительница, глядя, как весь класс корчится от смеха.

Чтобы утихомирить старших, мадам Дюмейе сделала вид, что отбирает у Поля раскраску с машинками. Поль с комическим отчаянием завопил:

— О нет, пожалуйста, не надо!

Тогда мадам Дюмейе трижды хлопнула в ладоши, прибегнув к последнему средству построить свое войско.

— «Своя забота на каждый день» означает, — заговорила она, повысив голос, — что на сегодня дел хватает каждому и не стоит думать о завтрашних, потому что завтрашний день может быть еще тяжелее.

Класс удрученно примолк. Даже Несбиль не был таким безнадежным.

В эту пятницу на консультацию должны были прийти Алекс с Шарли, если только не успели поссориться.

— Надо же, Элоди! — воскликнул Спаситель, заглянув в приемную.

Александра взяла с собой младшую дочку, потому что ни она, ни Шарли не хотели пропустить консультацию.

— Моя неделя, — объяснила Александра. — Мне не на кого ее оставить.

Александра с бывшим гражданским мужем по очереди занимались тремя дочерьми, но, когда наступала неделя Александры, обе старшие ухитрялись договориться с подругами и ночевали у них. Элоди, ей уже исполнилось шесть, устроилась на диване, чувствуя себя очень уютно между двумя «мамами», как она их называла.

— Ты меня помнишь? — спросил Спаситель.

— Коне-е-е-е-ечно, ты же хомячков раздаешь, — сказала Элоди так, словно речь шла о конфетах.

— Кстати, как Кокетка поживает?

Так Элоди назвала своего хомячка.

— Умерла, — сообщила девочка, и лицо у нее стало растерянным, словно она хотела сказать: «Вот она какая, жизнь…»

Спаситель вопросительно взглянул на Шарли, и она сказала, что хомячок погиб почти сразу же.

— Заболел?

— Нет. Он был такой хороший, легко приручился. Я сажала его на руку и хотела, чтобы он посидел на руке у Элоди тоже. Не знаю, что произошло…

— Прекрасно знаешь, — прервала ее Алекс. — Элоди испугалась, когда почувствовала коготки, дернула руку, и… хомячок упал.

Спаситель огорченно охнул.

— Я не виновата, — тут же сказала Элоди.

— Конечно, — согласился Спаситель. — Но Кокетку очень жаль.

Молодые женщины сердито на него покосились. Тоже мне психолог! Никто его не просил вызывать у малышки чувство вины. Спаситель предложил Элоди пластилин, и она отправилась лепить, усевшись за столик поодаль. За этим маленьким столиком обычно лепили и рисовали дети, внимательно при этом ко всему прислушиваясь.

Первой заговорила Шарли.

— Мы с Алекс последовали вашему совету, постарались, чтобы наш план «дозрел». Долго все обсуждали, и я поняла, что она свое дело сделала и теперь настала моя очередь.

— Ваша очередь на что?

— Я моложе Алекс, у меня нет постоянной работы, — продолжала Шарли, пропустив вопрос Спасителя мимо ушей. — Но чего я не могу, так это спать с мужчиной.

Шарли скривилась, чтобы показать, до чего ей противны мужчины. Спаситель, однако, не стал принимать этого на свой счет

— Но я не имею права на искусственную инсеминацию, а ехать за границу слишком дорого, — продолжала перечислять препятствия Шарли.

Казалось бы, напрашивался вывод: Шарли вынуждена отказаться от своего плана. Но тон ее говорил другое: чем больше препятствий, тем сильнее желание добиться своего.

— Так что мы остановились на ЭКО ^[37]. Понимаете?

— Да, конечно.

Спаситель понизил голос не потому, что его смутила тема, а потому, что он сомневался, стоит ли Элоди принимать участие в их разговоре. Он чувствовал, что она их слушает.

— И разумеется, вы против! — злорадно сказала Шарли.

— С чего ты взяла? — возмутилась Алекс. — Ты слова не дала ему сказать!

— А вы, Алекс, что об этом думаете? — спросил Спаситель, чувствуя, что она самое заинтересованное лицо в этом замечательном проекте.

— Я нахожу, что это довольно опасно, — ответила Александра, искоса поглядывая на подругу. — В первую очередь, нужно найти здорового… Я имею в виду…

«Донора» она произнесла едва слышно.

— Так-так-так, — подбодрил ее Спаситель.

— Я бы предпочла, чтобы это был кто-то из знакомых, — продолжала она. — Тогда можно быть уверенным, что это не больной, не сумасшедший. Но я мало кого знаю, кто бы согласился…