Паутина хакера - Владимир Аверин Страница 20

Позавчера, примерно в это же время, он завтракал в уличном кафе и слушал Паука, который рассказывал ему о том, что взломал киберзащиту банковского сервера и теперь может через Интернет похитить много денег и перевести их на чужой счет на чужую кредитную карту. При этом Паук убеждал Тимура, что это совсем не опасно и проблема состоит лишь в том, где раздобыть такую карту. Тимур, не разбираясь в тонкостях, поверил приятелю на слово. Паук предлагал ему большие деньги, а Тимур деньги любил и ради них готов был пойти на риск. Когда они сидели за столиком в кафе и думали, где достать чужую кредитную карту, рядом с ними остановился подросток, вынул из кармана кредитку и, посмотрев на нее, стал наблюдать за зданием банка.

Удача сама летела к ним в руки. Тимур и Паук решили использовать пластиковую карту Вадика. Все шло как по маслу, пока Вадик не принес Тимуру видеозапись, на которой Паук признавался в своем предательстве. Такого вероломства Тимур не ожидал. «Я заставлю Паука вернуть в банк украденные деньги. Но сначала накажу его. Он поплатится», — решил Тимур, подходя к воротам аэродрома.

На небе не было ни облачка. Сквозь решетчатый забор, окружавший аэродром, виднелись огромное зеленое поле, блестевшие на солнце вертолеты, самолет, длинный ангар и здание аэроклуба, недалеко от которого стояла «Коломбина» — так спортсмены-парашютисты называют небольшой прицеп, вагончик на колесах, в котором хранятся парашюты. Днем, во время работы аэроклуба, «Коломбина» стояла на поле, и только вечером, перед закрытием клуба, ее запирали на ключ, прицепляли к машине и увозили в ангар.

В этом аэроклубе год назад Паук познакомился с Тимуром. Они вместе проходили курс подготовки парашютистов, слушали лекции инструктора, учились складывать парашют, выпрыгивать из самолета, приземляться, лететь. Наука не хитрая, но необходимая.

Возле проходной Тимур остановился, показал членский билет охраннику и только после этого попал на территорию аэродрома. Проходя по безлюдному широкому коридору аэроклуба, Тимур обдумывал способ, каким он накажет Паука.

Он зашел в раздевалку. В небольшом помещении тянулись несколько рядов шкафчиков для одежды, перед каждым из которых стояла длинная узкая лавка. В углу лежал ворох старых списанных парашютов. Сейчас в раздевалке не было ни души, Тимур пришел раньше других спортсменов-парашютистов.

Он вынул из кармана ключ, открыл свой шкафчик, достал из сумки спортивный костюм, шлем, очки и стал переодеваться. Закончив, он закрыл дверцу на ключ, услышал доносящиеся из коридора голоса, повернулся и увидел Паука, который входил в раздевалку, громко разговаривая с другим любителем парашютного спорта — Никитой. Большой, крепко сбитый, крупнолицый Никита жестом поприветствовал Тимура, вразвалочку, степенно прошел в угол раздевалки и стал медленно вынимать из большой спортивной сумки вещи и неторопливо раскладывать их на лавке.

Паук, увидев Тимура, хлопнул его по плечу и громко, с задором произнес:

— Здорово, братан! Я тебе сейчас такую историю расскажу — закачаешься!

Тимур решил дать Пауку последний шанс. «Пусть говорит. Если он сам признается в своем предательстве, попросит прощения и раскается, то я его, может быть, прощу, — думал Тимур. — Но если будет смотреть мне в глаза и нагло врать, то очень скоро об этом пожалеет».

— Ну, как дела? Ты встретился вчера с тем пареньком, забыл, как его зовут… Вадик, кажется? — спросил Тимур, стараясь не показывать вида, что знает о вероломстве Паука.

— Если я расскажу тебе правду, то ты не поверишь, — весело посмотрев на Тимура, сказал Паук и, чтобы не терять времени, стал переодеваться в спортивную форму. — Представляешь, я вчера созвонился с ним, договорился о встрече, поехал к нему домой, чтобы взять кредитную карту и… — Он замолчал и загадочно посмотрел на Тимура. — Угадай, куда я попал?

— Неужели в Африку? — усмехнулся Тимур.

— Не угадал.

— А куда?

— Я не помню! — воскликнул Паук и засмеялся. — Со мной первый раз такое! Как в метро ехал — помню, как к дому Вадика шел, тоже помню, а что потом было — не помню! Очнулся в машине «Скорой помощи». Вот такие дела, — сказал Паук и, продолжая переодеваться, достал из своей сумки спортивный костюм, зеркальный шлем и огромные лыжные очки.

— Ну-ну, интересная история, — сказал Тимур, не веря ни одному его слову. — И где же тебя «Скорая» подобрала?

— В подъезде. Возле квартиры Ситникова.

— И ты не помнишь, как там оказался?

— Нет, — отрицательно покачал головой Паук.

— А что сказали врачи?

— Сказали, что у меня было пониженное давление, возможно, из-за солнечного удара. Мне дали какие-то таблетки, я их проглотил и спал сегодня как убитый. Зато сейчас у меня такое классное самочувствие! Горы готов свернуть! — Паук закрепил клапан-липучку на высоких армейских ботинках, лихо топнул тяжелой подошвой, хлопнул в ладоши, а затем сделал несколько приседаний. Пару раз глубоко вдохнув и резко выдохнув, он подошел к стене и начал прыгать перед ней, боксируя со своей тенью.

— Не мельтеши, — сказал ему Никита, который сидел рядом.

— Неужели совсем ничего не помнишь? — спросил его Тимур, надеясь, что у Паука все-таки проснется совесть и он во всем признается.

— Не-а, ничего, — беспечно ответил Паук, продолжая боксировать у стены. — Да ты не переживай, сегодня после прыжков я снова созвонюсь с Ситниковым, встречусь с ним и договорюсь насчет кредитки.

«Он не хочет говорить правду, — сделал вывод Тимур. — Я дал ему шанс, он им не воспользовался. Тем хуже для него».

Тимур вышел из раздевалки, заглянул в кабинет инструктора по парашютному спорту, взял ключ от «Коломбины» и направился к прицепу-вагончику, в котором хранились парашюты.

Посмотрев по сторонам, Тимур открыл дверь «Коломбины» и вошел в узкое душное помещение, освещенное бледными лучами солнца, проникающими сквозь маленькое матовое окошко под потолком.

Вдоль стен на полках лежали одноцветные зеленые ранцы с парашютами, и среди них пестрел ранец Паука, нестерпимо яркий, как и вся его экипировка.

Каждый парашютист-любитель имел свой ранец с парашютом, отвечал за него, сам складывал после прыжка и готовил к следующему полету. Ранцы не подписывали, не нумеровали, каждый спортсмен знал свой, что называется, в лицо; как ученик из стопки одинаковых на первый взгляд тетрадей выбирает свою, так и парашютист из десятка парашютов безошибочно выделяет свой собственный, отличая его от других по пятнышку на лямке, по подпалине на ранце, по потертости материала. Тимур знал, как выглядит парашют Паука, и поэтому не боялся ошибиться. Он снял с полки яркий ранец, расстегнул клапан, просунул руку внутрь и стал обматывать стропами ткань парашюта, не вынимая ее наружу. Левой рукой он нащупывал капроновую стропу и опутывал ею «медузу» — так спортсмены называют парашютный купол, который своей формой напоминает это студенистое морское животное.

Тимура беспокоило только одно: лишь бы его не застали на месте преступления. О Пауке он не думал, хотя судьба хакера сейчас была в его руках. Запутывая стропы, Тимур лишал Паука основного парашюта. Рядом с основным парашютом находился запасной, но парашютисты не придавали ему большого значения, так как были уверены в основном. На «запаске» стояла пластмассовая пломба, скрепляющая две медные проволоки. Запасной парашют проверяли раз в три месяца — срывали пломбу, раскладывали на земле купол, стропы, осматривали ткань, проверяли ее прочность, затем складывали обратно в ранец и пломбировали клапан. Тимур расшатал медную проволоку, отломил пломбу и положил ее в карман, чтобы потом, как доказательство, предъявить ее Пауку.