Скелетжер Ловкач. Игра с огнем - Дерек Ленди Страница 20

Валькирия провела пальцем по корешкам. Скелетжер прав: если у кого и могли оказаться сведения о таком невероятном существе, как Гротеск, то только у Гордона. Это в его духе. На подобную тему он бы с удовольствием написал книгу.

Палец Валькирии задержался на толстом томе в кожаном переплете без заглавия на корешке. Валькирия видела эту книгу и раньше, хотя и не обращала на нее внимания. Девочка попробовала вытащить ее, она не поддавалась. Валькирия нахмурилась, дернула посильнее. Книга выдвинулась до середины и застряла. Вдруг стена сдвинулась с места.

— Быть не может… — прошептала Валькирия, глядя, как стеллажи отъезжают в сторону, а за ними — непроглядная тьма.

Потайная комната! Настоящая, взаправдашняя потайная комната!

Уже не заботясь о том, чтобы сдержать расползающуюся по лицу азартную улыбку, Валькирия шагнула через порог. Сразу зажглись свечи.

По стенам потайной комнаты, как и в кабинете, тянулись полки, на которых стояли разнообразные предметы: знакомые и совершенно необычные. Валькирия увидела резные музыкальные шкатулки, причудливые статуэтки, золотые кубки и серебряные кинжалы. Дальше располагались какие-то загадочные инструменты, приборы, орудия и приспособления.

Посреди комнаты стоял стол, в центре которого в золотой лапке был укреплен синий драгоценный камень. Валькирия подошла ближе. В глубине камня засиял слабый свет, а по ту сторону стола сгустился из воздуха какой-то человек.

Полный, осанистый. В коричневых брюках и жилете в тон, закатанные рукава рубашки открывают руки до локтей. Песочного цвета волосы похожи на пучок соломы, чуть тронутый сединой. Человек повернул голову и увидел Валькирию. Глаза его расширились.

— Стефани, — сказал он, — что ты здесь делаешь?

Она замерла, уставившись на него.

— Гордон?

Покойный дядя помотал головой, уперев руки в бока.

— Ты шныряешь по дому? Я всегда говорил, что любопытство не доведет тебя до добра. Признаюсь, это наша общая черта. Однако я не побрезгую капельку полицемерить, лишь бы донести свою мысль.

Валькирия так и стояла с открытым ртом.

— Это… это правда ты?

Он запнулся, словно его поймали на вранье, потом замахал руками и замотал головой.

— Не я, не я! Тебе это снится!

— Гордон, перестань!

— Иди, откуда пришла, и постарайся проснуться, — с подвыванием проговорил дядя. — Помни, это только сооооооооннннннннннн…

— Гордон, прекрати, я серьезно!

Он перестал трясти головой и опустил руки.

— Ладно, тогда приготовься испытать небольшое потрясение. Стефани, наш мир не такой, как ты думаешь. В нем есть магия, настоящее волшебство, и…

— Да знаю я про это, — перебила она. — Ты мне объясни, что происходит. Откуда ты взялся?

— Тебе известно про магию?

— Ну да.

— Кто тебе рассказал?

— Ты ответишь на мой вопрос?

— Да, наверное. А о чем ты спрашивала?

— Откуда ты взялся?

— А, ну, это просто. Я не взялся. То есть я — это я, только это не я. Видишь этот синий камушек? Очень редкая драгоценность, называется Камень-Эхо, их обычно используют…

— Я знаю про Камни-Эхо.

— Знаешь?

— Если проспать три ночи рядом с таким камнем, в нем останется отпечаток твоей личности.

— О! Совершенно верно. — Дядя казался слегка разочарованным. — Обычно так делают умирающие и потом передают камень своим родным и близким, для утешения или чтобы ответить на какие-то вопросы, которые могли у них остаться, что-то типа этого. Для меня же Камень служит скорее подспорьем в работе.

— Как это?

— Я вложил в него отпечаток своей личности. Точнее, настоящий Гордон оставил в Камне меня. Он заходит сюда, когда у него возникают сложности с сюжетом книги, или когда ищет новый поворот темы, или просто хочет поговорить с достойным собеседником, равным себе по интеллекту. Кстати, мы ведем с ним увлекательнейшие беседы.

— Это… это же?..

— Самолюбование?

— Э-э… очень странно, хотя твой вариант тоже годится. И надолго у него хватает заряда?

Гордон, вернее, Гордон-Эхо покачал головой и показал на золотую подставку, в которой был укреплен Камень.

— Пока он здесь, постоянно подзаряжается. Я могу пребывать тут вечно — разумеется, при условии, что в комнате находится кто-то еще. Вся установка активизируется в присутствии живого существа. Ты знаешь, Стефани, я страшно рад случаю поболтать с тобой и с удовольствием бы обнял, только тогда я пройду сквозь тебя, и получится довольно неловко. Однако сам Гордон, скорее всего, рассердится, что ты сюда залезла.

— Вообще-то… я так не думаю.

— Да? Он тебе разрешил? Где он?

— Он… когда ты в последний раз говорил с Гордоном — ну, с настоящим?

Гордон-Эхо засмеялся:

— Находясь в кристалле, я не чувствую времени. Для меня каждый следующий разговор происходит сразу же после предыдущего.

— Понятно.

— Стефани, что-то случилось?

Помедлив, она сказала:

— Меня зовут Валькирия.

— Валькирия?

— Валькирия Карамболь. Ты оставил мне этот дом по завещанию.

— По заве… Что?

— Ты умер.

— Что я сделал?!

— Умер.

— Неправда!

— К сожалению, правда.

— Как это случилось?

— Тебя, то есть Гордона, убил Нефариан Змей. Наверное, все-таки тебя…

— Безобразие! — вознегодовал Гордон-Эхо и заметался по комнате. Он сильно побледнел. — Я не мог умереть! Он не мог умереть! С кем я теперь буду разговаривать?

— Я понимаю, тебе тяжело…

— Я умер, Стефани!

— Валькирия.

— С чего это ты поменяла имя? Неужели тоже ввязалась во все эти пакости?

— Скелетжер как раз вводит меня в курс дела.

Гордон-Эхо внезапно остановился.

— Скелетжер? Он-то знает, что делать. Нефариан от него не уйдет. Ты ему обязательно расскажи!

— Он знает. Нефариан Змей уже мертв.

— Мертв?

— Да. И Мериториус, и Морвенна Карр. И Премудриус Томе тоже, но он предал остальных, так что его не жалко.

— Томе — изменник? Знаешь, я всегда его недолюбливал. Слишком он был мелочный для Старейшины. Сколько, однако же, народу погибло… Кто-нибудь хоть в живых остался?

— Ну… Страхолюд Прет-а-Порте превратился в статую.