Ведогони, или Новые похождения Вани Житного - Вероника Кунгурцева Страница 20

И хозяин с обретенным псом скрылись в толпе. Ваня со Стешей только переглянулись.

Подошли к ним новые горемыки — но, как оказалось, вовсе не затем, чтоб рассказать куколке про свое горе… Двое крепких ребят, одетых, несмотря на жару, во всё черное, и синхронно жующих жвачку, уставились на компанию. Ребята, не понимая, чего жвачные хотят, — на них. Наконец один из жующих, которому надоело ждать, обратился к Березаю, видать, посчитав лешака за главного:

— Давайте‑ка, пацаны, платите, вы уж тут хорошо наварились, доложили нам, сколь вы тут заработали! Место‑то это блатное, не за просто так вас сюда пустили! Давайте расплачивайтесь по–хорошему, а не то…

Но тут Лотерейщик подбежал к черным горемыкам, отвел их в сторону и что‑то зашептал. Горемыки перестали жевать, согласно кивнули головами — и растаяли в знойном мареве. Лотерейщик же подошел к троице и сказал, что договорился с рэкетирами, объяснил, что первый день тут ребятишки, надо бы полегче… Ваня со Стешей поблагодарили Филиппа и стали капиталы считать.

И вдруг прибежала какая‑то заполошная женщина, дескать, где тут цыгане с куклой, ей указали, а та, представившись, зовут, де, меня Анютой, принялась, то и дело вскрикивая, докладывать, что, де, хозяйка ее послала, новая русская, владелица мехового магазина, дескать, дочка у ней пропала в прошлом году, вместе с подружкой, найти не могли, а цыганская кукла указала, де, на соседа… Так вот, хозяйка живо милицию на ноги подняла, пришли к соседу с обыском — и отыскали девчоночек! В подвале, гад, держал малолеток, взаперти. Вылезли — света солнечного испугались, как две кротихи, уж такие жалкие, хорошо хоть живые! Теперь судить будут маньяка, а девчонок по домам разобрали. Хозяйка же сюда ее послала, зовет, де, цыган к себе, наградить хочет по–новорусски [31]…

Но пока слушали заполошную Анюту (целая толпа собралась вокруг ящика с куклой), откуда‑то из многолюдства рука высунулась, цапнула куколку — и поминай как звали! Ваня, как и Стеша, слушавший женщину с раскрытым ртом, глянул на ящик — а куклы‑то и нет! Заорал. Степанида Дымова словно с ума сошла: — Где, где, где? — вопит, и больше ничего сказать не может. Кто‑то рявкнул:

— Вон парень бежит!

Помчались за ним в десять ног, догнали, повалили — ничего не нашли. Оказалось, парень ежедневную пробежку делал, тренировался.

Толпа погомонила, погомонила — и разошлась, ребята остались ни с чем, сели на ящик, где каких‑то полчаса назад сидела куколка, и загоревали. Только выслушать их горе было теперь некому…

Стеша завеньгала — никогда Ваня не видал, чтоб десантница слезы лила. Березай слезинки со Стешиного лица ловил кончиками пальцев — и себе в рот отправлял, чтобы зря не пропадали. И тут подошел к ним мальчишка Надыршах, первый их знакомый в этом городе, и тихонько проговорил, что знает, где кукла, только, тихо, де, без шума, и указал глазами на Лотерейщика, который сидел как ни в чем не бывало. Ребята не поверили. Потом решили проверить. Девочка зашептала лешачонку:

— Вот этот мужик, Березай, видать, украл нашу с тобой Додолу! Пойдем‑ка поглядим!

С воплем: «Додола!» — лешак бросился на мужика, перевернул стол, лотерейный барабан упал на асфальт и покатился. Под столом стояла клетчатая сумка, которую лешачонок разорвал — и оттуда вывалилась куколка Леля! Рухнула на горячий асфальт — десантница мигом подняла ее и грозно повернулась к Лотерейщику… Но не тут‑то было! Лотерейщик Филя оказался не прост — вынул из кармана пистолет и направил на ребят… Отдавайте, де, куклу по–хорошему, а не то придется взять по–плохому! А из другого кармана вытащил сотовый телефон и стал вызывать подмогу…

Увидев стальное оружие, Березай мигом скис и с криком: «Гвозденье! Бобо!» — рухнул на землю. Стеша медленным жестом протягивала Лотерейщику куклу… И тут Ваня, стоявший возле мусорной урны, схватил ее — и изо всех сил швырнул в Лотерейщика. Пистолет, выбитый из руки, кувыркаясь в воздухе, выстрелил — но пуля попала в киоск обмена валюты! А Стеша с куклой уже припустила вниз по улице — и затерялась в толпе. Ваня, — пока суд да дело, — бросился за ней, попутно скричав лешаку:

— Вставай, Березай! Бегом за нами!

Лотерейщик, весь облепленный мусором, голова в окурках, как в папильотках [32], матерясь, расталкивая людей, стреляя в воздух и на ходу оборачиваясь, побежал за ними! Березай — за Лотерейщиком! И откуда‑то появились горемыки в черном, которые резво бежали за лешаком, но и на бегу продолжали усердно жевать жвачку.