Собака, которая спасла мир - Росс Уэлфорд Страница 20

Я размышляю над этим, когда Рамзи хлопает в ладоши и восклицает с сияющим взглядом:

– Я понял! Вы имеете в виду, что это всё работает на воображении!

Доктор Преториус светится от удовольствия и смеётся своим восходящим смехом:

– Ха-ха-ха-ха-а-а! Ты прав – или по крайней мере отчасти прав! Какая чудесная формулировка, молодой человек!

Рамзи заливается румянцем.

– Есть только одна проблема, детишки. – Лицо доктора Преториус снова делается серьёзным. – У меня осталось не так много времени, чтобы выяснить, стоило ли моё исследование чего-то.

Тогда Рамзи просто спрашивает:

– Зачем вы это делаете?

Некоторое время доктор Преториус вглядывается в Рамзи, с полураздражённым, полупрезрительным выражением на лице. Наконец она переспрашивает:

– Зачем?

Рамзи кивает.

– Да, зачем? В смысле, я понимаю, зачем вам хотелось бы узнать, какая будет погода. Но зачем вам хотеть, не знаю, увидеть будущее?

У доктора Преториус будто уходит какое-то время, чтобы вся её ярость прогрузилась. Как только это происходит, она обрушивает её на нас.

– Ты что, не понимаешь? – вопит она, и мы слегка вздрагиваем. Она замечает это и сбавляет обороты. Леди продолжает, уже тише, но её разочарование видно невооружённым взглядом. Я понимаю, что она с трудом сдерживает его.

– Человечество стремилось к этому с тех самых пор, как мы жили в пещерах! На протяжении всей истории нам смертельно хотелось узнать, что скрывает будущее. Астрологи, предсказатели, пророки, бросатели рун, даже хироманты на ярмарках! Господь, неужели вы никогда не читали гороскоп и не раздумывали, правда ли это? Никогда? Никогда? – Она даже не ждёт, пока мы ответим. – Это гораздо, гораздо больше, чем знание, брать с собой зонтик или нет.

Она скрывается в просторном тёмном павильоне, бросая слова через плечо. Волосы у неё трясутся от возбуждения. Мы смотрим через узкий дверной проём: она пересекает шарикоподшипниковый пол, встаёт посреди Купола, расправив руки, и кричит в потолок.

– Только подумай, Джорджи, подумай, Рамзи – представьте, каких ужасов можно было бы избежать, если бы мы знали, что они грядут! Войны, убийства, тираны, природные бедствия – возможности безграничны!

Доктор Преториус кричит всё громче. Она поднимает взгляд и сдёргивает с себя очки, чтобы пристально посмотреть на нас светлыми, как у хаски, глазами.

– Это не какая-то там игра. Не навороченная игрушка. Вы что, не понимаете? Разве это не очевидно? Это потенциально способно стать величайшим изобретением, и я подарю его миру! Мне не нужно больше денег, но если я умру, зная, что предотвратила своим предсказанием войну – разве можно оставить более великое наследие? Родители солдат будут по гроб жизни мне благодарны, что их детей не убили в битве, что их переломанные юные тела не гниют под каким-то чужим небом!

Доктор Преториус что, репетировала это? Она расхаживает по зелёно-чёрному павильону, будто произносит речь перед целой толпой, а не передо мной с Рамзи, стоящими разинув рот. В любом случае, как бы долго это ни могло продолжаться (а я подозреваю, ей есть что сказать на эту тему), её прерывает нетерпеливый писк, исходящий от одного из мониторов в зале управления.

Она запинается на середине предложения.

– Спутник над нами. Пришло время посетить будущее. Идёмте со мной.

Вот теперь-то мне и следует сказать «нет». Мне следует сказать: «Простите, доктор Преториус, но это слишком опасно. Мне не нравится держать что-то в тайне от папы, и я понятия не имею, безопасно ли это».

Но потом я перевожу взгляд на Рамзи и не вижу на его лице ни капли сомнения. Никакой нерешительности. Только абсолютный восторженный энтузиазм.

– Может, ты это сделаешь, Рамзи? – спрашиваю я, он улыбается мне, и не успевает он ответить, как рядом с нами оказывается доктор Преториус.

– Только один за раз, ребятишки, и мне без разницы, кто из вас будет первым.

Рамзи, несмотря на свой восторг, мнётся. Я тоже мнусь.

Доктор Преториус говорит:

– Помните, что мы говорили про вероятности? Как насчёт того, чтобы подбросить монетку? Ха! – Она достаёт монетку. Я говорю – решка.

Вот так-то шлем и оказывается именно на моей голове.