Зимняя книга приключений. Скелет за шкафом - Юлия Кузнецова Страница 20

Все воскресенье я занималась уроками и уборкой в комнате (из-за расследования я здорово запустила и то, и другое), а утром в понедельник я проснулась и поняла, что Ника права. Надо взломать дверь. Но не кафедры.

Я набрала номер Ботаника.

– А, Шерлок Холмс в кедах! – бодро отозвался он.

На заднем фоне был слышен музыкальный проигрыш, который обычно предваряет программы на канале «Культура», но потом все стихло – воспитанный Ботаник выключил телик.

– Меня так же называет Анна Семеновна.

– Приятно сходиться в мыслях с таким замечательным ученым. Как раз хотел позвонить тебе, одну программу досматривал...

– На канале «Культура»?

– Да ты и правда Шерлок! Вчера я съездил в Бакулевский центр. Очаровательная медсестра помогла мне найти запись о Генрихе Михайловском, он действительно поступил к ним 13 сентября, как и сказала Анжела, вечером. Дочь его привезла, но медсестра подвергла сомнению тот факт, что дочь пробыла с ним до двенадцати ночи. Такие поздние посещения у них разрешены только для тяжелобольных. Дядю Генриха собирались выписывать через несколько дней. Правда, тут она запнулась. Я спросил, когда его выписали. Она сказала, что он ушел под расписку, но когда... Когда – медсестра мне сказать не успела. Ее вызвали в палату. Я ждал-ждал, а потом уехал. На работе надо было подменить одного юношу.

– Так значит, Анжела соврала. Она не была с отцом до двенадцати ночи! А поехала в ваш «Золотой ключик» делать дубликат ключа! А потом отправилась в первый гуманитарный за рукописью.

– Насчет рукописи мы не можем знать наверняка. Она действительно не была в больнице и действительно сделала дубликат ключа. А вот по поводу университета... Ее же никто не видел.

– Где же тогда, по-твоему, она была?

– Мало ли какие тайны могут быть у человека... И еще, если она действительно вломилась на кафедру, ей должны были потребоваться два ключа, не находишь? Один – от кафедры, другой – от дверей первого гуманитарного корпуса. Так что... продолжай расследование, Шерлок в кедах.

– Я и продолжаю, – проворчала я, – кстати, хотела попросить тебя о помощи. Что ты делаешь сегодня вечером? Часиков в пять?

– Помогаю тебе.

– Превосходно, Ватсон. В таком случае потрудитесь захватить с собой набор отмычек. Найдется у вас такой в «Золотом ключике»?

– Погоди... Ты серьезно? А у меня не будет проблем с законом? Не хотелось бы лишиться работы.

– Не знаю, – призналась я, – но очень нужно взломать одну дверь.

– Какую?

– В общаге МГУ.

– Фух, – с облегчением сказал Ботаник, – отмычки не потребуются. Там замки хлипкие, взламываются элементарно, Холмс. Во сколько за тобой заехать?

Я еще раз постучала в дверь, но и на этот раз никто не открыл.

– Боишься? – спросил Ботаник.

– А вдруг она спит?

– Ты же сама сказала, она в это время на репетиции...

– Будем надеяться, – прошептала я, – давай начинай!

Ботаник достал из кармана проволоку и вставил ее в замок. Повозился немного и – щелк! Дверь открылась.

– Ну, ты мастер, – восхитилась я шепотом.

– Но это не повод в меня влюбляться, – предупредил Ботаник.

– И не собиралась!

Мы зашли внутрь, стараясь ступать тихо.

– Темно, – прошептал Ботаник, – где у нее включатель?

– Справа внизу, но он тебе не поможет.

Ботаник щелкнул включателем и ойкнул.

– Тише ты! Никогда, что ли, не был в комнате тру эмо? Давай лучше кассету искать!

– К счастью, никогда, – пробормотал Ботаник, оглядывая черный потолок и черные стены, – будем надеяться, что Ритин воздыхатель нас не опередил.

Я подошла к шкафу, открыла его. Черные джинсы, черные пиджаки, розовые блузки. Внутри левой дверцы – зеркало, все в следах поцелуев (розовой помадой, конечно), под зеркалом – надпись черным маркером: EMO is freedom [12]. Рядом нарисован медведь, весь в черных сердечках. Бездарно нарисован, надо сказать.

– Пойду осмотрю ванную, – прошептал Ботаник, покосившись на правую дверцу.

На ней висел плакат с изображением группы My Chemical Romance [13]: четверо хмурых молодых людей в кожаных пиджаках и жилетах и растрепанный солист с густо забеленным лицом и глазами, обведенными черным карандашом. Он стоял, засунув указательные пальцы за ремень, и презрительно смотрел на меня.

– Думаешь, мне хочется перебирать ее белье? – огрызнулась я в ответ на его взгляд.

Я выдвинула ящик и с облегчением вздохнула. Все белье Рита хранила в специальных мешочках, на которых были нарисованы смешные зверьки с выпученными глазами. Я прощупала мешочки. Кассеты не было.