Простофиля и заклятье древних духов - Владимир Сотников Страница 20

Филя вздыхал. Хорошо, что Нонна Матвеевна ничего не знает о погасшем фонарике, о кромешной темноте в лабиринте. Она или не поверила бы этому, или сошла бы с ума от ужаса.

Словом, с утра в лагере царило, мягко говоря, оживление. А вообще-то это можно было смело назвать переполохом. Какое там Красное море! Поездка на море откладывалась. Все планы менялись.

Иногда Филя закрывал глаза и восстанавливал в памяти события прошедшей ночи. Казалось, он припоминал какой-нибудь фильм. Не верилось, что это произошло с ними на самом деле. И самым неправдоподобным выглядело не приключение в лабиринте, не картинки на стене, а долгое и томительное ожидание наверху...

Конечно, выбравшись из гробницы, Филя с Аськой собирались прямиком бежать к Ивану Сергеевичу. Да они только об этом и мечтали, когда спешили наверх, дрожа от волнения!

Но инспектор сидел в складном кресле прямо перед входом. И рядом стоял Ахмед. Египтяне спокойно беседовали о своих делах.

"Выскочить бы и пробежать мимо! - мелькнула у Фили мысль. - Вот будет им страху..."

Но он сразу же отказался от такой заманчивой затеи.

Во-первых, хулиганить ни к чему. Вполне могут быть неприятности у Ивана Сергеевича. Донесет этот инспектор своему начальству, что в русской экспедиции по ночам дети шалят...

Во-вторых, так ничего и не известно про Ахмеда. Что означал его спуск в гробницу? Что он делал на нижней площадке? Одни вопросы. И спугнуть сейчас Ахмеда, показав, что за ним следили, будет глупейшей ошибкой.

В-третьих, если их увидят сейчас у входа в гробницу, обязательно начнутся расспросы. И тогда тайна бесхвостого павиана может как-нибудь незаметно раскрыться. А узнать о ней первым должен был Иван Сергеевич. Только он один.

Вот и сидели они у выхода из гробницы, ждали, пока отойдут куда-нибудь подальше Ахмед с инспектором. Час, два... Даже пошептаться нельзя было. Филя так смотрел на Аську, приоткрывающую рот для шепота, что она сразу же раздумывала шептать. И её рот закрывался.

Аська, конечно, совершала самый настоящий подвиг. Ведь все это время она абсолютно ничего не жевала. Филя даже пожалел девчонку. Но что делать?

И вдруг они услышали какой-то странный звук. Не цикады, не чириканье, а что-то среднее и знакомое. Филя всмотрелся в тень, которую отбрасывал крупный камень неподалеку, и увидел, как за камнем призывно мелькают тени от рук. Конечно, это махал руками Даня. Приполз узнать, где Филя с Аськой... И разглядел же их!

Филя вздохнул. Чего зря звать? Они бы и сами рады выбраться из этой ловушки!

И тут Даня размахнулся и швырнул что-то далеко в сторону. Со скалы скатилось несколько камешков. Египтяне прислушались. Через минуту Даня повторил бросок. В то же самое место. Опять несколько камней скатилось со скалы. Египтяне начали спорить. И тогда Даня швырнул третий раз. Ахмед и инспектор нехотя направились в ту сторону, где шуршали по скале камешки.

Филя изо всей силы хлопнул себя по лбу. Какой же он дурак! Почему же он не догадался в самом начале этого томительного ожидания поступить так, как Даня? Разве мало под ногами камней? До чего же взволновала его находка в лабиринте, если самые простые догадки не пришли в голову.

Филя с Аськой метнулись прочь от гробницы. Через минуту ребята были в своем вагончике. Все вчетвером.

От волнения ни Филя, ни Аська вначале не могли говорить. Только пили и пили то воду, то холодный чай. Казалось, они сейчас могли бы выпить целое ведро. Аськины зубы стучали по краю стакана. В лагере было тихо: американцы уехали, и все улеглись спать.

- Вы почему так долго? - уже в который раз по очереди спрашивали Даня и Аня.

Они понимали, что произошло что-то важное, и не очень торопили друзей. Но все равно повторяли свой вопрос.

- Кажется... - Филя отдышался. - Кажется, мы нашли место, указанное в папирусе.

И тут пришла очередь замолчать Дане и Ане. Они хватали ртом воздух и никак не могли произнести первое слово. Наконец выкрикнули, сразу зажав рты ладошками:

- Как?! Где?!

Через пять минут Филя даже удивился, каким коротким оказался его рассказ. Может, потому что Аська совсем не перебивала? Она будто сама впервые, затаив дыхание, слушала о невероятном приключении.

- Не верится... - прошептал Даня, когда Филя замолчал. - То есть не вам не верится, а вообще... Дайте привыкнуть к этому.

Ему вообще-то никто и не мешал. Все были согласны с его словами. "Не верится", - первое, что можно сказать в такой ситуации.

Наконец Даня пришел в себя. И посмотрел на часы:

- Так. Уже поздно. Папу будить, конечно, не будем. И завтра надо не с самого утра ему сообщить.

- Почему это? - не понял Филя. - Зачем ждать? Ты что?

- А как ты объяснишь, что ночью туда спускался? Для него это будет шок. Надо хотя бы часик-другой утром выдержать. Вы лучше, - Даня взглянул на Филю с Аськой, - вообще в вагончике спрячьтесь. А потом дадите понять, что спускались в гробницу утром. Так, от нечего делать...

- В общем-то, правильно, - одобрил Филя. - Что и говорить, ты, Дань, из нас самый сообразительный. Только вот как я усну ночью? А потом ещё утром терпеть...

Ночью не спалось не только Филе. Слышно было, как по очереди вздыхали от волнения все ребята. Во сне так не вздыхают!

Вот и вспомнил Филя про то, что "быть знаменитым некрасиво", когда его терзали расспросами, перебивая друг друга, и Вадим, и Витя Огурцов, и Нонна Матвеевна. Первым произнес слово "знаменитый" Витя Огурцов.

- Все, ребята, - хохотнул он. - Готовьтесь к тому, что вы уже знаменитые. В Москве ваши фотографии будут мелькать во всех газетах.

Филя только отмахнулся. Он, не отрываясь, смотрел на дверь вагончика Ивана Сергеевича. Сколько можно готовиться к походу в лабиринт? Это же не погружение на дно океана. Если бы только разрешили, Филя уже через полчаса стоял бы в лабиринте под рисунками.

Иван Сергеевич вышел наконец из своего вагончика. На удивление, он был совершенно спокоен и сосредоточен.

- Виктор, останешься наверху. Остальные - по желанию.

Ребята переглянулись. Ничего себе - по желанию! Только сумасшедший может отказаться от такой возможности. Даже жалко стало Витю Огурцова.

У каждого был фонарь. Поэтому лабиринт осветился так ярко, что Филе с Аськой даже странно было вспоминать cвой ночной страх.

Филя все больше волновался. Даже одна глупая мысль начинала его тревожить: а вдруг... им все померещилось?

Но рисунки оказались на месте. И порожек так заметно выступал внизу неудивительно, что Филя споткнулся в темноте. Спасибо ему, этому порожку, из-за него и фонарик вовремя включился. Чудом.

- Нонна Матвеевна, - тихо проговорил Иван Сергеевич. - Что же вы мне не рассказали про это ответвление?