Глава Джулиана - Р. Дж. Паласио Страница 2

Вошел мистер Попкинс. Высокий, худощавый, с растрепанными седыми волосами. Он улыбался.

— Привет, ребята, я мистер Попкинс. Ты, должно быть, Шарлотта. — Он пожал Шарлотте руку. — А ты?.. — Он посмотрел на меня.

— Джулиан.

— Джулиан, — повторил он с улыбкой. Пожал руку и мне. — А ты Джек Тот! — Он пожал руку Джеку.

Он уселся на стул у стола медсестры Молли.

— Прежде всего, я просто хочу сказать вам большое спасибо, что вы сегодня сюда пришли. На улице жара, и наверняка у вас были другие планы. Как, кстати, прошло ваше лето? Хорошо отдохнули?

Мы все закивали, переглядываясь.

— А ваше лето как прошло? — спросил я.

— О, так мило с твоей стороны, Джулиан! — сказал он. — Лето выдалось отличным, спасибо. Хотя я уже жду не дождусь осени. Ненавижу жару. — Он потянул за край своей рубашки. — И вообще уже очень готов к зиме.

Мы качали головами, как болванчики. Не знаю, зачем взрослые вообще начинают болтать с детьми. Нам от этого только не по себе. То есть я-то вполне умею вести разговоры со взрослыми — наверное, потому что много путешествую и много с кем общаюсь, — но большинство детей действительно этого не любят. Так уж устроено. Например, если я вижу маму или папу кого-нибудь из моих друзей и мы не в школе, я пытаюсь не встречаться с ними глазами, чтобы мне не пришлось с ними говорить. Эти разговоры всегда такие странные. А еще очень странно, когда ты не в школе и вдруг натыкаешься на учителя. Однажды я увидел учительницу, которая была у нас в третьем классе, в ресторане с ухажером, и мне стало так противно, фу-у-у! Не хочу видеть, как учительница тусуется с парнями, это же можно понять?

Короче, вот сидим мы: я, Шарлотта и Джек — и киваем как болванчики, а мистер Попкинс все разглагольствует о лете. Но наконец — наконец! — переходит к делу.

— Итак, друзья, с вашей стороны и правда очень любезно отказаться от своих планов и прийти сюда. Через несколько минут у себя в кабинете я познакомлю вас с одним мальчиком, и я просто хотел немного рассказать о нем заранее. То есть я уже объяснил кое-что вашим мамам, они же поговорили с вами?

Шарлотта и Джек кивнули, а я покачал головой.

— Моя мама только сказала, что у него было много операций.

— Ну, да, — ответил мистер Попкинс. — Но она сказала и про его лицо?

Должен признаться, тут-то я и начал думать: «Какого черта я тут делаю?»

— Не знаю… — Я пытался вспомнить, что мне говорила мама. Я плохо ее слушал. Кажется, большую часть времени она повторяла, какая это огромная честь — быть избранным для такой роли, и не очень-то упирала на то, что с парнем что-то не так.

— Она сказала, что вы сказали, что у него много шрамов и всего такого. Как будто он обгорел в пожаре.

— Я сказал не совсем это. — Мистер Попкинс поднял брови. — Я сказал твоей маме, что у этого мальчика есть серьезные черепно-лицевые особенности…

— О, точно, да-да! — перебил я. Теперь-то я вспомнил. — Она произносила эти слова. И добавила, что это что-то вроде заячьей губы.

Мистер Попкинс вздохнул.

— Ну… — Он поднял плечи и наклонил голову направо, а потом налево. — Это чуть больше заячьей губы. — Встал и потрепал меня по плечу. — Жаль, что я не сумел как следует объяснить всё твоей маме. Как бы то ни было, я не хочу, чтобы вам было неловко. На самом деле я с вами и говорю сейчас именно потому, что не хочу, чтобы вам было неловко. Я просто хотел предупредить вас, что этот мальчик выглядит совсем не так, как остальные дети. И это не секрет. Он знает, что он выглядит не как все. Он таким родился. Он это понимает. Он отличный парень. Очень умный. Очень хороший. Раньше он никогда не ходил в обычную школу, а учился дома, понимаете, из-за всех его операций. И поэтому я просто хочу, чтобы вы помогли ему осмотреться, познакомились с ним, стали его «школьными крестными». Вы совершенно спокойно можете задавать ему вопросы, если хотите. Говорите с ним как с любым другим вашим сверстником. Он и правда просто обычный ребенок с лицом, которое… ну, не совсем обычное. — Он посмотрел на нас и глубоко вдохнул. — О господи, кажется, я вас только еще больше напугал, да?

Мы помотали головами. А мистер Попкинс потер лоб.

— Знаете, — сказал он, — одна из вещей, которые узнаешь, когда стареешь, это что время от времени ты оказываешься в новой ситуации и понятия не имеешь, что делать. И нет никакого кодекса, в котором бы говорилось, как действовать в любой данной ситуации в жизни, понимаете? Поэтому я всем всегда даю такой совет: если сбиваться с пути, то лучше на сторону добра. Вот в чем секрет. Если вы не знаете, что делать, просто будьте добрыми. И так не ошибетесь. Вот поэтому я и попросил помощи у вас троих. Я слышал от ваших учителей, что вы и вправду очень добрые дети.

Мы не знали, что на это и ответить, поэтому просто стояли и улыбались как дурачки.

— Просто обращайтесь с ним так, как обращались бы с любым ребенком, — сказал он. — Это все, что я пытаюсь вам втолковать. Ладно, ребята?

Мы и сейчас кивнули все разом. Три болванчика.

— Вы крутые, — сказал он. — Так что расслабьтесь, подождите тут немного, а через несколько минут придет миссис Диас и приведет вас ко мне в кабинет. — Он открыл дверь. — И, ребята, правда, спасибо еще раз. У тех, кто делает добро, хорошая карма. Ну, мицва, понимаете?

Тут он улыбнулся, подмигнул нам и вышел из комнаты.

Мы все выдохнули одновременно. Поглядели друг на друга круглыми глазами.

— Так, — сказал Джек. — Я понятия не имею, что, черт возьми, значит эта карма и что, черт возьми, значит эта мицва.