Грустный гном, весёлый гном - Александр Турханов Страница 2

Сосед со второго этажа, дедушка Илья, любил сидеть на лавочке перед подъездом. Одной рукой он опирался на тросточку, а другой разбрасывал хлебные крошки. И всегда вокруг было много птиц. Антошка знал от папы с мамой, что дедушка был когда-то дирижёром большого симфонического оркестра. И папа шутил, что дедушка теперь дирижирует птичьим хором.

Для Антошки у дедушки Ильи всегда был припасён подарок — конфетка, яблоко или мандаринка.

Однажды дедушка зашёл к ним домой и попросил папу помочь починить кран на кухне.

— С большим удовольствием, Илья Андреевич, — согласился папа. — Вот и Антоху с собой прихватим. Не возражаете?

— Буду очень рад, — ответил дедушка Илья.

— Заберите их от греха, — улыбнулась мама. — Я хоть догенералю спокойно…

Было воскресенье, и мама решила сделать в квартире генеральную уборку. А когда мама делала генеральную уборку, Антошке с папой всегда хотелось бежать из дома подальше — может быть, даже улететь на Луну.

— Это не мужчины со мной живут, — говорила мама, — а поросята! — И ругала за беспорядок на полках, сор в углах, жирные пятна на столе перед компьютером.

Поэтому папа и Антошка с радостью пошли на второй этаж чинить кран.

В квартире у дедушки Ильи играла тихая музыка и было сумрачно. Пока папа с дедушкой разбирались с краном, Антошка сидел в кресле-качалке и рассматривал комнату. Хотя стоял солнечный день, окна были задёрнуты плотными зелёными шторами, на столе горела лампа. Все стены были заставлены высокими, до потолка, книжными полками.

В углу стояло пианино с открытой крышкой и нотами на подставке. Антошка подошёл ближе. На корпусе пианино были вырезаны узоры, свет от лампы отражался в бронзовых подсвечниках, а клавиши были не белые, а светло-жёлтые. Антошка нажал клавишу и замер от восторга. Звук был живым и ласковым, совсем не похожим на глухое дребезжание кукольного пианино.

Антошка нажал другую клавишу. Потом ещё одну. И ещё…

— Поменять бы надо «ёлочку», Илья Андреевич, — сказал папа, возвращаясь с дедушкой в комнату. — А то рвануть может. И так уже еле дышит. Вы купите только, я вам живо поставлю.

— Спасибо, Гриша… — Дедушка Илья посмотрел на Антошку, замершего около инструмента. — Нравится?

— Раритет, — сказал папа. Он наклонился над подставкой для нот и прочитал: — «Циммерман», тысяча восемьсот девяносто пятый год… Ух ты! Я такого и не видел никогда. Немецкое…

— Это мне ещё от деда досталось. — А у нас, — улыбнулся папа и подмигнул сыну, — у нас непонятно что. Верно, Антоха?

— Мне ваша мама говорила, что Антон музыку любит, — сказал дедушка. — Давайте его послушаем.

Он выключил магнитофон, подозвал Антошку к себе, стал громко хлопать в ладоши — и велел повторять.

Это была смешная игра и совсем нетрудная. Антошка всё повторил — и выиграл. После этого дедушка Илья попросил, чтобы Антошка спел песенку. Антошка спел про кузнечика. После песенки нужно было повернуться к пианино спиной и не подглядывать. Это тоже была интересная игра: дедушка нажимал клавишу и просил Антошку эту клавишу найти. Потом стал нажимать клавиши по две, по три или сразу много и спрашивал, сколько он сейчас клавиш нажимает. Антошка ещё не очень хорошо помнил цифры, поэтому показывал на пальцах — две, четыре, семь — и ни разу не ошибся. Дедушка хвалил, говорил:

— Умница, внучек… — И повторял, уже для папы: — Это замечательно, замечательно!

И вот дедушка Илья нажал сразу девять клавиш, хитро посмотрел на Антошку и попросил сказать, сколько тут звуков. Услышав этот аккорд, Антошка заметно погрустнел, опустил голову и стал рассматривать пол под ногами.

— Не угадал? — тихо спросил папа.

— Здесь другое… — шепнул дедушка, внимательно глядя на Антошку. — Подождите…

Когда звуки совсем исчезли, Антошка поднял голову и посмотрел на дедушку.

— Красиво, правда? — спросил дедушка. — А сколько тут звуков? Сколько клавиш я нажал?

Девять — показал Антошка на пальцах.

— Правильно, что ли? — Папа с сомнением смотрел на дедушку Илью.