К черту в гости - Артем Кораблев Страница 2

«Что ж это такое, вот тебе и узоровцы», — раздраженно думал Сема. Женьки все не было. Он появился только тогда, когда с погрузкой уже было покончено. В одной руке он нес бутылку «Спрайта», в другой — съеденное наполовину эскимо.

Семен ничего не сказал, только кивнул головой на крытый тентом кузов, в котором уже разместились ребята. Мол, полезай. Женька передал бутылку скаутам, засунул остатки мороженого в рот, так что только палочка торчала, и уцепился руками за борт. Семен пошел садиться в кабину.

— Все? — спросил шофер, когда тот хлопнул дверцей.

— Все.

— Тогда поехали.

Грузовик оставил позади железнодорожный вокзал, развернулся на площади и покатил по дороге к реке, к той неведомой скаутам С — не, по которой Семен рассчитывал пройти на байдарках.

Шофер попался разговорчивый.

— Откуда? — спросил он.

— Считай, из Москвы, — ответил Семен.

— Почему считай?

— Половина из Подмосковья, — Семену не хотелось влезать в подробности, просто ни к чему.

— В поход?

— В поход.

— А ты учитель?

— Нет, но вроде того.

— Инструктор?

— Ну да.

— Как ты не боишься один с такой оравой?

— Боюсь, — ответил Семен, он и вправду боялся.

— На Кивач пойдете?

— Обязательно и на Кивач тоже, и Кондопогу надо посмотреть, и Кижи. А потом до Вологды. Но это после, пока на Шойну.

— Значит, до Вологды? И Онеги не боишься? Ведь там шторма.

— Говорил же боюсь, всего боюсь. Может, от Петрозаводска до Вологды на комете поплывем, а там по каналу до Белоозера — уже на байдарках.

— Правильно, — одобрил шофер. — По Онеге лучше кометой или теплоходом. Береженого Бог бережет. Я вон тоже двадцать лет за рулем, а все не гоняю. И ни одной серьезной аварии. А вот на Шойну маршрут вы хороший выбрали, там есть что посмотреть. Порогов мало и несложные. Грибы пошли и ягоды.

— Вот завтра же начнем их собирать, — улыбнулся Семен.

— Самые ягодные места на этой речке, куда мы с тобой едем, — тоном знатока продолжал шофер. — Хошь гребнем чеши, хошь, как корова, с куста ешь.

— Вот и хорошо.

— Хорошо, да не все. Можно в том лесе-то и остаться.

— Это почему ж? — насторожился Семен. — Болота?

— И болота есть, и кой-чего похуже.

— Медведи, что ль?

— Что медведи! Там черт есть.

— Какой черт?

— А черт его знает какой. Только из Чертова угла люди не возвращаются часто. Потому туда никто и не ходит. Только до Чертова угла и обратно. Или уж мимо него. Я и сам туда не ходил.

— А где он твой Чертов угол-то?

— За третьим перекатом. Как перекат пройдешь, так он и начинается по левому берегу. Там даже стоянки не вздумай делать, кого-нибудь не досчитаешься, это как пить дать.

— Спасибо за информацию, — хмуро поблагодарил Семен, а про себя подумал: «Слава Богу, фигня».

Затем шофер рассказал Семену, какое варенье варит его жена из черники и как он охотится на глухарей, а уж потом и приехали.

Здесь дорога подбегала почти к самой реке, лишь небольшой сосновый борок и уже прибрежные валуны, выкаченные сюда могучим холодным языком доисторического ледника, отделяли две пыльные колеи от журчащего хрусталя. Место было красивое. На самом берегу Семен решил разбить первый лагерь.

В который раз за день ребята таскали вещи.

— Байдарки расчехлять? — подошел Лыков, когда из лодок и рюкзаков образовалась очередная гора.

— Завтра, — отмахнулся Семен. — Хватит с вас на сегодня. Ужин готовьте.

— Наташка! Маркитантка! Паек выдавай! — закричал Лыков.

— Кто я? — не поняла Наташка.

— Зав продовольственной базой, — пояснил ей Сергей.

— Э-э нет, так не пойдет, — вмешался Семен. — У нас давно уже эмансипация, все равны. Готовить будем парами по расписанию. Наташ, ты с кем в паре будешь?

— Мне все равно.

— Тогда сегодня Костя тебе поможет, а там посмотрим. Завтра другая пара. Я сам расписание составлю. А вы подумайте: кто с кем. Женька с Серегой, собирайте дрова, разводите костер. И остальным бездельничать нечего, ставьте палатки.

Костя подошел с котелками к самой реке. Такой чистой воды он не видел никогда в жизни. Ему захотелось окунуть туда лицо и попробовать на вкус. Это ведь только в учебниках по химии пишут, что вода — бесцветная жидкость, без вкуса и запаха. На самом деле все это у воды есть: и цвет, и вкус, и запах. Даже из-под крана, даже у дистиллированной — Костя пробовал такую воду у папы в лаборатории, — а уж о речной или озерной и говорить нечего.

Он положил котелки на землю и нагнулся, чтобы зачерпнуть пригоршню чистоты, нога соскользнула по мокрому камню-голышу, по щиколотку ушла в воду. «Студеная», — понял Костя. Он отступил на шаг назад и глянул на промокшую кроссовку. Ему было досадно, казалось, что он испачкал воду, ступив туда грязной, пыльной обувкой. Все-таки он опустился на колени, сложил ладони лодочкой, зачерпнул воды, сделал глоток и умылся. Вкусно и хорошо…

— Царевич! Ты там уснул или опять умер! Когда вода будет?! — прокричал Серега Лыков, которому Наташка пожаловалась, что ее напарник по дежурству пропал.

Костя набрал воды и запрыгал от реки по валунам, балансируя обоими котелками.

На костре в котелке закипала вода. Костя трижды уже наполнял его в речке. Отужинав и напившись чаю, спали в палатке Димка, Егор и Вовка. Семен устал говорить. Наташка положила голову на плечо к Сергею, и только гитара еще тренькала под ленивыми переборами Серегиных пальцев да неугомонный Женька ворошил угли.

Косте казалось, что за этот бесконечный день он прожил целых три, а то и неделю. И вовсе не потому, что северное солнце упорно чуралось линии горизонта. О белых ночах ему рассказывала мама, предупреждал Семен. Просто Костя еще не знал, что первый день путешествия, настоящий первый день, не тот, когда вы садитесь в поезд или на самолет — часть механизма цивилизации, — а тот, когда это последнее железное чудище остается у вас за спиной и вы попадаете в мир настоящий. Этот день растягивается почти в вечность.

Неведомо откуда подошел и тихо подсел к костру незнакомый чужой человек.