Жизнь полна сюрпризов - Надежда Опрышко Страница 2

— С точными науками можешь не спешить, математичка заболела.

— Откуда такие приятные новости? • — Макс порадовал час назад.

— То-то я смотрю сплошные короткие гудки на линии, хотела уж на телефонную станцию звонить, выяснять, что случилось.

— Мы с Максом трепались, ты же его знаешь.

— Знаю. И тебя тоже.

Инна предпочла не отвечать на легкий

10

укол. Ее привычка болтать по телефону и решать с его помощью любые, включая и жизненно важные, проблемы была известна каждому.

— В общем, завтра к четвертому, не забудь, у нас окно, — напомнила Инна, зная, что у подруги не дневник, а белое пятно.

— Это ты пойдешь к четвертому, — ответила Олеся, — а я вовсе не пойду. У тебя ведь завтра сдвоенный английский, а у меня, между прочим немецкий.

Инна чертыхнулась. «И какой осел придумал эти сдвоенные пары по пятницам — две математики, два иностранных языка? Преподавательница немецкого не успела прийти, как сразу же и ушла из школы. Олеськиной группе повезло — им еще не нашли замену. Теперь, значит, подружка будет спать вволю, а она должна тащиться в школу».

— А астрономию я просто прогуляю, глупо идти на один урок, — встряла в ее мысли Олеся.

— Верное решение, — согласилась Инна. Действительно, глупее нельзя придумать, как заявиться на одну астрономию. Даже Катька, без пяти минут медалистка, не совершила бы такой вопиющей ошибки. — Как насчет прогулки со мной и Омаром? — перешла Инна к делу, поскольку знала, что перед пятницей к той же Катьке с этим предложением не стоит и подкатываться. В пятницу у той был английский на подготовительных курсах в ее академии — а это святое! — Я в полном твоем распоряжении, — ответила Олеся, которая пребывала в неожиданном простое. Что было весьма странно, поскольку Олесю Кудрину, белокурую блондинку с небесно-голубыми глазами, природа-матушка наградила почти безупречными формами, от вида которых большинство парней просто столбенели. Катя была не столько красивой, сколько утонченной, и недостающее во внешности она с лихвой компенсировала интеллектом и шармом. Инну трудно было назвать умницей-разумницей или писаной красавицей, но вот определение «хорошенькая» она заслужила — это точно, и все потому, что пошла в мать, а не в отца с его специфической внешностью. У нее были густые рыжевато-каштановые волосы, спускающиеся ниже плеч пышными волнами, зеленые глаза, аккуратный носик и все, что нужно девушке, чтобы не комплексовать и чувствовать себя счастливой.

— Инна, мне нужен телефон! — крикнул отец.

— Папуле нужен телефон, — эхом повторила Инна. — Встречаемся на углу дома в половине десятого, -- она отключила трубку и, набросив на плечи старую спортивную куртку, заняла выжидательную позицию. Возможно, ей повезет, и тот, кто сам, того не ведая, завладел всеми ее помыслами, вдруг вынырнет из сгущающейся вечерней мглы на своем джипе.

Вообще-то Инна не причисляла себя к увлекающимся натурам, однако женское начало

брало свое, и она успела-таки пережить несколько мимолетных и одно серьезное увлечение за свои шестнадцать лет. Когда-то, в классе седьмом, она влюбилась в кареглазого Кирилла, который за лето неожиданно для всех девчонок вытянулся и стал шире в плечах. К счастью, он так и не догадался о внезапно вспыхнувшем чувстве, которое, словно вирусный грипп, помучило Инну пару недель да и отступило без всяких осложнений. Потом ее внимание привлек девятиклассник Семен, но те несколько невинных свиданий и поцелуев украдкой вполне можно было отнести на период взросления, поскольку ни она, ни он не расстроились, едва их дорожки разошлись. Студенту-медику она была благодарна за то, что он научил ее целоваться и получать от этого удовольствие. Но, как только он надумал перейти к следующему уроку, она тут же сделала ему ручкой.

Внезапно Инна вспомнила то время, когда она безумствовала, испытывая первые признаки влюбленности в Андрея, соседа по микрорайону, который был старше ее на три года.