Маяк и звезды - Пер Тор Страница 2

— Рулле, малыш, не бойся. Я тебя не обижу, я буду кормить тебя, и ты вырастешь большим и сильным. Обещаю, совсем скоро ты станешь большой красивой птицей.

— Поскорее бы, — отозвалась Бленда. — Я не успеваю присматривать за этим беднягой, пока ты в школе.

Она положила учебники Эрика на стол и добавила:

— Садись есть.

Эрик послушно сел к столу. Он был рад, что Бленда заботится о Рулле, пока его нет дома, и не хотел сердить ее.

— Какие учебники ты принес домой сегодня? Что вам задали?

Голос ее звучал дружелюбно, как будто она действительно хотела знать, какие уроки задали ее десятилетнему брату.

Эрик достал пальцами из кастрюли маленькую картофелину и принялся жевать. Он не мог рассказать ей про книгу о птицах. Если бы Бленда узнала, что он взял книгу из класса, она бы потребовала немедленно ее вернуть.

— Может, подождешь, пока я разложу по тарелкам? Неужели ты так голоден?

Бленда уже забыла про свой предыдущий вопрос. Пока она раскладывала еду, Эрик потихоньку стянул книги на скамью. Взяв вилку, он приступил к еде, быстро проглотил первую порцию и сказал:

— Сегодня наша фрекен сказала, что в природе все виды существуют за счет друг друга: птицы едят мух, кошки едят птиц.

Бленда кивнула.

— Надо нам следить за входной дверью, чтобы сюда не забежали дворовые кошки.

Эрик отломил вилкой кусочек рыбы и положил в рот. Глядя в окно, он продолжил:

— Странно, но я никогда не задумывался о том, кто ест кошек. Надо спросить у фрекен.

— Спроси, конечно. Интересно, что она скажет. Только, пожалуйста, возьми нож, ты же знаешь, мама не любит, когда ты ешь без ножа.

Эрик взял в левую руку нож, оставив вил ку в правой. Он размял картошку и ножом загреб пюре на вилку. Потом облизал нож и отложил в сторону. Бленда вздохнула.

Дальше они ели в полном молчании. Только Рулле попискивал в своей коробке, да тикали часы в комнате. Эрик аккуратно сложил нож и вилку на тарелку.

— Спасибо, — сказал он. — Я пойду на улицу с книжками и Рулле: там так тепло.

В одной руке Эрик держал коробку с Рулле, крепко прижав ее к себе, в другой — книжки. Он спустился всего на несколько ступенек, когда дверь напротив распахнулась и на лестницу выскочили трое детей разного возраста. При виде Эрика с вороненком они остановились.

— Ну как, он уже подрос? — спросил самый старший. — Дай подержать?

Эрик убрал коробку в сторону и прикрыл ее книжками.

— Нет, не сейчас. Он еще маленький, он может испугаться.

Сестра мальчика, средняя по старшинству девочка, с широкой щелью между передними верхними зубами, взяла Эрика за руку и многозначительно посмотрела на него.

— А моя мама говорит, что птиц дома держать нельзя, — прошепелявила она. — Моя мама говорит, что вороны — грязные.

— Рулле — красивая птица. Рулле не грязный.

— Моя мама говорит, что ворону не могут звать Рулле, потому что у птиц нет имен.

Осторожно, не держась за перила, Эрик пошел вниз.

— Я иду читать, я покажу вам Рулле в другой раз.

— Читать-читать! Разве ты еще не всё прочитал? Пошли лучше с нами играть в прятки!

Не дожидаясь ответа, все трое пронеслись мимо Эрика.

— Рулле все равно будет жить у меня. Ваша мама не имеет права распоряжаться моей птицей.

Но его уже никто не слушал. Три пары ног нетерпеливо протопали по лестнице, дверь во двор открылась и со стуком захлопнулась. Эрику было все равно. Рулле был с ним, Рулле слушал его.

— Рулле, — сказал Эрик, глядя на вороненка. — Не бойся, я всегда, всегда буду заботиться о тебе.

Соседские дети уже увлеклись игрой и даже не заметили его, когда он шел через двор к уборным. Локтем Эрик распахнул одну из дверей, позволил ей захлопнуться за собой, поставил коробку с Рулле на пол и закрылся на крючок. Он залез с ногами на деревянную крышку Щель в дверном проеме пропускала полоску света. Эрик ослабил ремень, стягивающий учебники, и вынул из стопки тетрадь и книгу о птицах. Наконец он сможет спокойно почитать и записать все необходимое в тетрадку.

* * *

Бленда домыла посуду, вытерла руки о фартук и отколола толстые косички, подобранные кверху. Теперь они доставали ей до пояса. Она выглянула в окно и увидела, как во двор высыпали дети Андерсонов. Младший споткнулся и упал, попробовал было закричать, но поскольку никто из старших не обратил на него внимания, поднялся и побежал за ними в заросли сирени.

Эрика нигде не было видно, наверное, сидит себе где-нибудь на лестнице с вороненком, вместо того чтобы бегать и играть, как другие дети.

Бленда сама была не прочь поиграть в прятки, и сейчас ей вообще-то ничто не мешало выйти во двор. Она все сделала и до вечера, когда надо будет готовить ужин, была свободна. Еще полгода назад, осенью, она бы просто вышла и попросилась в игру, а заодно позвала бы с собой Эрика, чтобы ненадолго отвлечь его от этого несчастного птенца. Но в последнее время Бленда чувствовала себя слишком взрослой для игр — во всяком случае, для игр с детьми во дворе.

Бленда сняла фартук и повесила на крючок возле кожуха над плитой. Потом обошла кухню и комнату, все внимательно осмотрела, но везде было прибрано. Она остановилась у комода, рассматривая свое отражение в зеркале с цветными разводами. Круглое лицо, маленький курносый нос. Рог, пожалуй, немного широковат. Самое красивое, наверное, глаза: ярко-голубые, с длинными густыми ресницами. Несколько светлых прядей выбились из косичек. Она повернулась, чтобы посмотреть на себя в профиль — и действительно, как ей и показалось на прошлой неделе, под рубашкой в голубую полоску уже угадывалась небольшая грудь.

Бленда вспомнила о блузке с кружевным воротником, которую сегодня утром надела мама. Но тут же отмела эту мысль и сосредоточилась на своем отражении. Щеки, как ей показалось, немного порозовели. Она приоткрыла рот, обнажив белоснежные зубы. Что ж, вовсе даже не дурнушка. И это понятно, ведь она дочь Туры Энглунд, самой красивой женщины в их квартале, а может и в целом Хаге, районе Гётеборга.

Возможно, именно сегодня с ней произошло что-то, отчего она казалась другой — взрослее, красивее. Быть может, ее преобразил аромат весны, влетевший в открытое окно? Жаль только, что ее никто не видит.

Никто… Можно подумать, она искала взглядов дворовых детей или тетушки Андерсон, или других соседок. Или, не дай бог, их мужей — подобных взглядов она вообще старалась избегать.

На самом деле был только один человек, с которым ей бы очень хотелось сейчас увидеться. А что, почему бы и нет? Вдруг ей повезет… Конечно, у них всего хватает и глупо просто так ехать в бакалейную лавку, но кончается овсяная крупа, которую они варят на завтрак, и можно купить немного впрок. В кошельке для хозяйственных нужд лежало несколько монеток. Мама разрешала ей, если потребуется, брать деньги на продукты.