Глаз волка - Даниэль Пеннак Страница 2
Глаз волка - Даниэль Пеннак читать онлайн бесплатно
И тогда мальчик делает странную вещь. Которая успокаивает волка, внушает ему доверие. Мальчик закрывает один глаз.
И вот они смотрят друг на друга, глаз в глаз, в безлюдном и притихшем зоопарке, и все время, какое есть, принадлежит им.
Желтый глаз, совершенно круглый, с черным зрачком посередине. Немигающий. Мальчик словно смотрит на свечу, горящую в полной тьме; он ничего больше не видит, только этот глаз: деревья, зоопарк, вольера – все исчезло. Осталось только одно: глаз волка. И глаз становится все больше и больше, все круглее и круглее, как рыжая луна в пустом небе, а зрачок в середине все чернее и чернее, и все виднее разноцветные крапины на желто-карей радужке – тут голубая (голубая, как замерзшая вода под чистым небом), там золотая вспышка, словно блестка.
Но главное – это зрачок. Черный зрачок!
– Хочешь смотреть на меня – что ж, смотри!
Вот что как будто говорит зрачок. Он горит как раскаленный. Можно подумать, это пламя. «Так и есть, – думает мальчик, – черное пламя!»
И он отвечает:
– Хорошо, Черное Пламя, вот я смотрю на тебя и не боюсь.
Зрачок может сколько угодно разрастаться, разрастаться во весь глаз, полыхать, как настоящий пожар, – мальчик не отводит взгляда. И вот, когда все становится черным, совершенно черным, он обнаруживает то, чего никто еще до него не видел в волчьем глазу: зрачок живой. Это черная волчица, свернувшаяся клубком посреди своих детенышей, она уставилась на мальчика и рычит. Она не движется, но чувствуется, что под своим блестящим мехом вся она напряжена, как гроза. Губы ее вздернуты над ослепительными клыками. Лапы подрагивают. Вот-вот бросится. Такой маленький мальчик – это ей на один глоток.
– Ты правда не боишься?
Правда. Мальчик стоит как стоял. И глаза своего не отводит. Время идет. И вот понемногу, понемногу мышцы Черного Пламени расслабляются. В конце концов она ворчит сквозь зубы:
– Ладно, раз уж тебе так приспичило, смотри сколько хочешь, только не мешай мне, когда я учу детенышей, понял?
И, не обращая больше внимания на мальчика, обводит долгим взглядом семерых пушистых волчат, лежащих вокруг нее. Она среди них как будто в рыжем ореоле.
«Радужка, – думает мальчик, – радужка вокруг зрачка…»
Да, пятеро волчат точно такого же рыжего цвета, как радужка. У шестого шерсть голубая-голубая, как замерзшая вода под чистым небом. Голубой Волк!
А седьмой (это маленькая желтая волчица) сверкает, как золотая молния. На нее невозможно смотреть не щурясь. Братья называют ее Блесткой.
А вокруг – снег. До самого горизонта, замкнутого холмами. Безмолвные снега Аляски, там, на Севере.
Снова звучит голос Черного Пламени, и в нем слышится некоторая торжественность среди этого белого безмолвия:
– Дети, сегодня я расскажу вам про Человека!
– Про Человека?
– Опять?
– Ох, нет!
– Ты все время только и рассказываешь, что про Человека!
– Надоело!
– Мы уже не маленькие!
– Расскажи лучше про карибу, или про полярных зайцев, или про охоту на уток…
– Да, Черное Пламя, что-нибудь про охоту!
– Ведь мы, волки, охотники, разве нет?
Но всех перекрикивает Блестка:
– А я хочу про Человека, только взаправдашнюю историю и страшную, пожалуйста, мама, про Человека, я так люблю про Человека!
Один Голубой Волк молчит. Он вообще не из разговорчивых. Серьезный. Даже, пожалуй, печальный. Братья считают его занудой. Однако, когда он говорит – а это бывает редко, – все его слушают. В нем чувствуется мудрость, как в старом волке, покрытом шрамами.
Ну, ладно. Картина, стало быть, такая: пятеро рыжих подняли возню – а вот я тебя за горло, а я прыг тебе на спину, а я тебя цап за лапы, а ну-ка поймаю себя за хвост… в общем, сплошная куча-мала. Блестка подначивает их пронзительными воплями, прыгая на месте, как взбесившаяся лягушка. Снег вокруг разлетается серебряными фонтанами.
И Черное Пламя не останавливает их.
«Пусть играют… слишком скоро им придется узнать настоящую волчью жизнь!»
Так она думает и переводит взгляд на Голубого Волка, единственного из своих детей, кто никогда не играет. «Вылитый отец!»
В этой мысли – гордость, а еще грусть, потому что отца, Большого Волка, нет в живых.
«Слишком серьезный», – думает Черное Пламя.
«Слишком настороженный…»
«Слишком волк…»
– Слушайте!
Голубой Волк сидит, неподвижный, как скала, задние лапы напряжены, уши торчком.
– Слушайте!
Возня тут же прекращается. Снег вокруг волчат вновь опадает. Сначала ничего не слышно. Как ни настораживают рыжики свои пушистые уши, только внезапный стон ветра проходится по ним огромным ледяным языком.
А потом вдруг сквозь ветер – волчий вой, долгий, с переливами, который сообщает об очень многом.
– Это Серый Родич, – шепчет один из рыжиков.
– Что он говорит?
Черное Пламя быстро переглядывается с Голубым Волком. Оба они хорошо знают, что говорит им Серый Родич с вершины холма, где он стоит на карауле.
Человек!
Команда охотников…
Которые ищут их.
Те же, что и в прошлый раз.
– Кончили играть, дети, собирайтесь, уходим!
Значит, вот какое у тебя было детство, Голубой Волк, – бежать и бежать от охотников?
Да, такое оно и было.
Останавливались в какой-нибудь мирной долине, окруженной холмами, которые Серый Родич считал непреодолимыми. Жили там неделю или две, а потом надо было снова бежать. Люди никак не отступались. Вот уже две луны все та же команда преследовала семью. Они уже прикончили отца, Большого Волка. Не без труда. Ну и драка была! Но прикончили.
Бежали. Шли вереницей, след в след. Первой шла мать, Черное Пламя, сразу за ней – Голубой Волк. Потом Блестка и рыжики. И, наконец, Серый Родич, заметая след хвостом.
Следов не оставляли никогда. Исчезали совсем. Все дальше и дальше на Север. Чем дальше, тем холоднее. Снег превращался в лед. Скалы резали лапы. Однако люди снова нас находили.
Всякий раз. Ничто их не останавливало.
Люди…
Человек…
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments