Ошибка Угрюма - Анна Лотт Страница 2

Аннабелла вытянула руку вперёд, и Мопси и Морковка взбежали по ней как по мягкому подвесному мосту в одну из четырёх башен. Их комната располагалась на самом верху башни с жёлтой крышей. Отсюда была видна вся территория отеля. Морковка широко разинула рот от изумления.

– Тут даже бассейн есть! – воскликнула она.

– Как здо-о-орово! – прошептал Мопси и очень сильно, до хруста, сжал лапку Морковки. Но взволнованная Морковка этого даже не заметила.

– Смотри, у нас есть собственная ванная комната! – с восторгом закричала она.

– Вы можете выбирать, в чём купаться. Есть огуречная вода, морковный лимонад или одуванчиковое молоко, – объяснила Аннабелла и показала на три золотых крана над большой ванной. Мопси вытаращил глаза от изумления и облизнулся.

– Смотри, тут даже унитаз есть. Из чистого золота! – удивилась Морковка.

– Что такое нетаз? Какой-то неправильный таз? – спросил Мопси.

Морковка хихикнула:

– Нет, на унитаз садятся, чтобы сходить в туалет.

Мопси изумлённо посмотрел на золотую раковину, прикреплённую к стене.

– Смотри, здесь даже гамак есть! – крикнула Морковка с балкона.

Но Мопси всё ещё с любопытством рассматривал унитаз. Наконец он принял решение как можно скорее его опробовать. Потом он вышел к Морковке на балкон.

– Тут повсюду висят хрустящие батончики из арахиса! – восхищённо воскликнул он.

Морковка вернулась в комнату и увидела ещё кое-что необычное.

– Смотри, здесь есть длинная-предлинная горка! – она показала на горку внутри туннеля, начинавшегося у стены.

– Морковка, скажи, это всё происходит с нами наяву – или мне это снится? – спросил Мопси и снова сжал лапку подруги. Вновь послышался хруст.

– Ой! – крикнула Морковка и, выхватив лапку, подула на неё. – Точно наяву, – рассмеялась она.

Аннабелла пожелала им хорошо провести отпуск и погладила их по голове. Потом прикрепила каждому маленький браслетик на правую переднюю лапку, чтобы все видели, что они постояльцы отеля для морских свинок. А потом Аннабелла ушла.

– Ура! – воскликнула Морковка и запрыгнула на большую кровать из сена, стоящую посередине комнаты. Она скакала на кровати как на батуте. А потом совершила большой прыжок через всю комнату прямо в туннель с горкой и помчалась вниз. Ой, как же щекотно в животе! На первом этаже был стеклянный лифт, на нём Морковка вновь поднялась наверх. При этом ей снова стало щекотно, словно у неё в животе ползали муравьи.

Каждый раз, когда дверь лифта как по мановению невидимой руки открывалась в комнате, раздавалось тихое «дзинь». Морковка кричала: «Я вернулась!», отпивала глоток огуречного сока и снова скатывалась по горке вниз. А Мопси тем временем лежал в гамаке на балконе и грыз хрустящий батончик из арахиса.

– Ой, как вкусно, ой, как вкусно! – приговаривал он. Никогда в жизни он не ел ничего подобного. А какая прелесть это одуванчиковое молоко! Мопси наполнил им ванну и проложил оттуда на балкон длинную соломинку. Каждый раз, съев три кусочка арахиса, он делал большой глоток, шептал: «Ой, как вкусно, ой, как вкусно!» и тихонько рыгал.

Когда Морковка девяносто девять раз съехала с горки и девяносто девять раз поднялась на лифте, а Мопси девяносто девять раз сказал: «Ой, как вкусно, ой, как вкусно!» и тихонько рыгнул, послышался звон колокольчика.

– Что это? – тихо спросила Морковка.

И тут раздался голос Аннабеллы:

– Обедать, мои хорошие!

– Вперёд! – закричал Мопси и помчался к горке.

– Неужели ты голодный? – удивилась Морковка. – Ты же всё время ел!

– Да я просто немного перекусил, – рассмеялся Мопси. – Вперёд!

На горке Морковка села позади Мопси, они сильно оттолкнулись лапками и – вжи-и-ик! – помчались на первый этаж.

Там, на золотых и серебряных плитах внутреннего двора дворца, был накрыт обед. На огромный золотой поднос Аннабелла положила гору травы, а вокруг – дольки огурцов и кусочки болгарского перца, нанизанные на стебли маргаритки, словно жемчужины в ожерелье.

– Травяные спагетти и овощные ожерелья – мои самые любимые блюда! – охнул Мопси и принялся за еду.

А вот Морковка навострила уши и прислушалась:

– Тсс, Мопси! Замри!

Мопси прекратил жевать и тоже навострил уши. Действительно – поблизости слышался какой-то странный шум! Словно дверь скрипела или вилкой царапали по тарелке. А ещё раздавался странный визг.

– Трава-трава-а-а-а-а-а! Радость моя-а-а-а-а-а!

Что это? Просто ужас какой-то! Хуже чем пылесос! Мопси и Морковка зажали ушки лапками и огляделись. Но никого не обнаружили.

– А если посмотреть с другой стороны? – предложил Мопси. Он на цыпочках прокрался вдоль золотого подноса и осторожно заглянул за угол. – Иди сюда! – прошептал он, махнув Морковке лапкой.

У Морковки округлились глаза от изумления. У длинной стороны подноса в гору травы вгрызалась ещё одна морская свинка. Её чёрная короткая шёрстка блестела как полированная. А длинная прядь волос на лбу была уложена гелем в высокую волну. На шее у свинки был завязан фиолетовый шарф, поблёскивающий в лучах солнца. Втягивая травинки одну за другой, чёрная свинка скрипела, визжала и распевала:

– Трава-трава-а-а-а-а-а! Радость моя-а-а-а-а-а!

– Что он делает? – спросила Морковка. Она ещё никогда не видела такой странной свинки.

– Не знаю, но это невыносимо! – простонал Мопси и ещё сильнее зажал передними лапками ушки. – Пойдём обедать на другую сторону – может, там не так громко слышно.

Сказано – сделано. И действительно – на противоположной стороне подноса пения странного постояльца было почти не слышно.