Секрет дедушки-призрака - Стивен Батлер Страница 2

С драматичного визита Окулюса прошло три недели, и вот мы сидим в темноте на кухне и готовимся праздновать юбилей дедушки Эйба, а я никак не могу разобраться в своих чувствах.

– О-о, выглядит великолепно! – засмеялась Нэнси. – Ну какая я молодец! – Она хлопнула в обе пары ладошек и радостно захлопала восемью парами ресниц. – Пир для всей семьи!

Ой, наверное, самое время сказать, что Нэнси – паучиха. Точнее, огромный паук породы оркнейский грильяж. СЮРПРИЗ! Она работает в отеле с самого его открытия и уже давно стала близким другом нашей семьи.

– Что ж… – начал папа, обводя взглядом лица, освещённые свечами. – Кто хочет сказать несколько слов?

– Я! – просияла Нэнси, поднимая бокал с мушиным бренди. – За мистера Банистера! Без него и нашей дорогой Отрыжули мы бы не жили в этом замечательном отеле.

– БУЭ-Э-Э! – скривилась бабуля, а мы стукнулись кружками.

– За Абрахама! – воскликнула мама.

Папа весело кивнул мне, но я лишь пожал плечами, поэтому он переключился на старую троллиху:

– Отрыжуля, ты не хочешь сказать пару слов?

– Что? – рявкнула бабуля, выплюнув котлету из ленерыбы, которая полетела через всю кухню.

– Может, скажешь что-нибудь хорошее про Эйба? Он ведь был твоим мужем, – папа выдавил улыбку. – Просто говори от души.

Бабуля Отрыжуля уставилась на папу так, словно он затараторил на другом языке, а потом вдруг разразилась диким хохотом:

– ОТ ДУШИ?! ЧТО ТЫ НЕСЁШЬ?!

Папа нахмурился.

– Эйб Банистер был старым дурачиной, – с ухмылкой продолжила бабуля. – Он был отвражасным мужем! Бесполезный, как пук в ларце! Вечно бормотал про всякую чушь типа любви-семьи и звал меня «ПУПСИКОМ» и другими залипкими словечками!

– Это так романтично! – сказала Нэнси, потянувшись за пончиком с перхотной посыпкой. – По-моему, звучит очень мило: ягнёночек мой.

– МИЛО?! – фыркнула бабуля. – Что тут милого, когда он отвалился в пампасы и оставил меня одну управлять этой грудой булыжников?

– Но, бабуля, Эйб не бросил тебя, он… откинул копыта, – пробормотала мама.

– Вот именно! Этот упырчатый коротышка укочерыжился и оставил меня тут с вами, затырками, в этой вонючей дыре!

Я заметил, как мама закатила глаза, и чуть не рассмеялся. Моя мама – обычный человек, и она часто забывает, что даже в полной темноте наши тролльи глаза видят её так же ясно, как днём.

– НЕ ЗАКАТЫВАЙ МНЕ ТУТ ГЛАЗА, РАНИ! – заорала бабуля, и мамино лицо исказила гримаса ужаса. – Ты ещё не выросла из тех лет, когда можно по сидельнику шлёпать, знаешь ли. Вы тут все воркуйте и мурчите про старого урыжка, но я слюнями сочить уж точно не буду!

Теперь мои родители пялились на нашу жуткую бабулю круглыми глазами. Папа даже забыл, что грызёт крабовую гренку, и она с громким ПЛЮХ выпала у него изо рта прямо в кружку с чаем.

– БЕССЕРДЕЧНЫЙ РЕПНЯК! ОБМАШЕННИК! АБРАХАМ БАНИСТЕР БЫЛ…

Наверное, бабуля могла продолжать эту речь вечно, если бы дверь кухни не распахнулась и внутрь не проковыляла Плакунья Малуни.

– Начали без паршивой старушки Малуни? – с кривой ухмылкой прохрипела престарелая лепреконша. – Так я и знала.

2. Подарок Малуни

Если ты, дорогой друг, в нашем отеле в первый раз, то наверняка спросишь: «Кто такая эта Плакунья Малуни?» Ну а если ты читал предыдущую книгу, то точно воскликнул: «О НЕТ! ТОЛЬКО НЕ ЭТА БРЮЗГА!»

Что ж, если ты ещё не знаком с мисс Малуни, то знай: это противная лепреконша, которая прибыла в отель несколько недель назад. Вообще-то мне очень неловко признаваться, но я обвинял эту фею неудачи в том, что она пыталась разрушить наш отель. (На самом деле она оказалась ни при чём, это был коварный план Окулюса.)

Но любой на моём месте мог так ошибиться, честное слово!

После того как Окулюс покинул отель, мы предложили старушке Малуни остаться в отеле навсегда… Бесплатно… В качестве извинения.

В итоге она припарковала свой дом-фургон и летающих куриц в уголке вестибюля и стала продавать гостям отеля свои амулеты. Заклятие волосатого носа, которое карает шумных соседей, расходится на лету.

Только на прошлой неделе Глэдис Поттс, пудель-оборотень, извела целую банку на жадного садового горгула, который рыскал вокруг той клумбы, где она зарывает самые сочные косточки. Через три секунды у мелкого гадёныша из шнобеля выросли такие дреды, что он стал о них спотыкаться. ХА!

Так вот, о чём это я? Ах да…

* * *

– Даже не думайте есть этот торт, не оставив кусочек мне и моим девочкам! – хихикнула Плакунья и протопала к столу в сопровождении своих куриц.

Фея неудачи залезла на стул рядом со мной. Даже у бабули Отрыжули не нашлось смелости сказать, что её на этот ужин не приглашали. Поэтому мы все просто улыбнулись.

– Что тут вкуснючего? – ухмыльнулась Плакунья, демонстрируя ряд серых кривых зубов, похожих на могильные камни. – Нэнси, будь пончиком, передай мне свиноломтик.

Нэнси безмолвно вручила ей тарелку с котлетами, и маленькая лепреконша жадно на них набросилась. Чавкая, она открыла набитый рот, чтобы что-то сказать, но остановилась, потому что наконец заметила возмущение на лицах моих родителей и хмурую гримасу бабули, которая от гнева принялась откусывать большие куски тарелки.

– Ха! Чую семейную ссору, – сказала лепреконша. – В чём беда? Богглы в подвале? Ночежоры под кроватью? Плесневое поветрие в кухне?

– Не совсем, – покачала головой мама.

– Тогда что стряслось? Расскажите старушке Малуни, она всё исправит.

– Мы просто хотели отметить день рождения Эйба, – начал папа. – И тут… тут…

– И ТУТ Я СКАЗАЛА, ЧТО ОН СКЛИЗКИЙ БЛАБЛАТУН! – перебила его бабуля Отрыжуля.

– А, вот оно что! – Плакунья почесала волоски на подбородке.

– Это не так! – воскликнул папа, напуская на себя строгий вид. – Я не верю грязным слухам! Абрахам всегда был гордостью нашей семьи, настоящим героем. Окулюс врёт, вот и всё!

– АБРАХАМ БЫЛ ПУКЛОПЕНЬ!

– Нет, не был!

Я никогда в жизни не поверил бы, что папа осмелится возразить бабуле Отрыжуле. Не могу решить, что я чувствовал – гордость или страх за него. Мне доводилось видеть, как старая троллиха пробивает людьми стены и за меньшую провинность.