Тайна кремлевского водопровода - Валерий Роньшин Страница 19

— Ой, кто это? — опешила я.

— Не "кто", Мухина, а "что", — поправил меня Володька. — Манекенная болванка — вот как это называется. Федякин обвел нас вокруг пальца. Подсунул вместо себя манекен.

— Выходит, он знал, что мы придем его похищать?!

— Выходит, знал, — хмуро подтвердил Воробей.

— Так-так-так, — сказала я. — Дай-ка сообразить. О нашем плане было известно тебе, мне, Ольге Лебедушкиной и Сашке Репкину… Неужели все-таки Сашка?!

Сильный, добродушный Сашка Репкин — Мясник?!. Нет, я не могла в это поверить!

Выкинув манекен в придорожную канаву, мы несолоно хлебавши въехали в Москву. Начинался новый день. Из телефона-автомата я позвонила в Кремль.

— Капитан Репкин слушает, — раздался в трубке Сашкин голос.

— Сашка, — сразу же приступила я к делу, — ты кому-нибудь говорил о нашем плане похитить Федякина?

— Нет, никому. Только генералу Глотову.

— Как Глотову?! — Я даже вздрогнула. — Он же сопровождает президента в поездке по Гренландии.

— Они уже вернулись. Президент отморозил себе правое ухо… А что случилось, Эмма?

— Да нет, ничего. — Я повесила трубку.

Итак, о нашем плане знал еще и Глотов.

Мы подвели неутешительные итоги. Профессора Федякина не похитили. Старуху Грохольскую не спасли. Ольга Лебедушкина, судя по всему, тоже в лапах у профессора. Кто такой Мясник — неизвестно. Что такое проект "Сырая вода" — непонятно.

В общем, как-то так получалось, что ничего у нас не получалось.

— Куда ни глянь, везде крутой облом, — грустно вздохнула я.

— Терпение и хладнокровие, Мухина, — сурово сказал Володька. — Начинаем все сначала.

И мы начали все сначала.

То есть опять пошли в "Макдональдс".

Здесь, как всегда по утрам, почти никого не было. Набрав себе гамбургеров с чизбургерами и кока-колы с пепси-колой, мы уселись на свое старое место у окна.

Воробей принялся уплетать гамбургер, а я принялась рассуждать:

— Профессор Федякин узнает от академика Дундукова о потайном лифте. Долгие годы эта информация ему до лампочки. Но вот проходят президентские выборы, и Федякин замечает, что он слегка похож на президента. И у него в голове появляются странные мысли…

Володька, глотнув ледяной кока-колы, с жаром продолжил:

— Я бы даже сказал — очень странные мысли. С помощью косметической операции Федякин решает добиться полного сходства с президентом и занять его место. А настоящего президента на потайном лифте вывезти из Кремля и поместить в клинику; а может, даже и убить. Он нанимает наемников, которых хочет использовать впоследствии как своих телохранителей, заменив ими кремлевскую охрану…

— Погоди, погоди, Воробей! — Я торопливо уплетала тройной чизбургер. — Сейчас я прожую и выскажу одну гениальную идею.

— Давай, жуй быстрее, — нетерпеливо заерзал Володька. Прожевав, я сказала:

— Слушай, по-моему, все это смахивает на бред сумасшедшего. Известный ученый, профессор вдруг ни с того ни с сего надевает черные очки, напяливает шляпу, делает из своей клиники военную базу и разрабатывает шизовый план подмены президента. Я уже не говорю о том, что он меня Эммануэль Мухоловской обозвал!.. Тебе не кажется, Воробей, что Федякин просто-напросто…

— Свихнулся!! — выпалил Володька так громко, что посетители, сидевшие за соседним столиком, пересели от нас подальше.

— Вот именно, — подтвердила я.

— Верно, Мухина! У него крыша поехала от всех этих "биоцентрозных реалимбаций". И его болезненным состоянием решил воспользоваться Мясник!

— Мясник, Мясник, — задумчиво повторила я. — Кто же такой этот Мясник? И с какой целью он хочет воспользоваться больным профессором?

— Вот уж, наверное, махровый бандюга. Какую кличку себе кровавую взял.

— Воробей, я недавно книжку одну читала, называется — "Преступный мир России". В ней написано, что у нас в стране существует специальная картотека всех преступников. Вот бы узнать, где она находится. Скорее всего, в ней и Мясник есть.

— А что толку? Все равно нас туда не пустят. Я потягивала через трубочку шипучую пепси-колу.

— Эх, черт, был бы знакомый мент… ой, Володька! — Я чуть не опрокинула свой стакан. — А что если…

— Забабашкин! — на лету подхватил мою мысль Воробей.

— Да! Забабашкин!

Отогнав джип "гранд-чероки" в гараж Ольгиного отца, мы отправились в Болотный переулок. Только теперь не в дом под номером тринадцать, а в дом под номером двадцать пять, где располагался кабинет участкового инспектора.

Лейтенант Забабашкин, к счастью, был на месте.

— Мать честная — курица лесная, — увидев нас, сказал он. — Опять частные сыщики пожаловали. Ну, как продвигается ваше расследование?

— Никак не продвигается, — ответила я. — Срочно требуется ваша помощь.

— Поможем, — весело заверил лейтенант. — Рассказывайте, в чем проблема?

— Нам надо попасть в картотеку всех преступников России, — объяснил Володька участковому. — Вы не знаете, где она находится?

— Еще бы мне не знать. Я там четыре года отработал.

— Значит, картотека в Москве?! — обрадовалась я.

— Да. На Петровке, 38.

— Вот здорово! — воскликнул Володька. — А когда мы сможем туда поехать?

— Да хоть сию минуту.

Усевшись в милицейский "уазик", который после джипа "гранд-чероки" показался мне гробом на колесиках, мы покатили на Петровку.

— Эти ребята со мной, — сказал Забабашкин двум дежурным на проходной, и нас беспрепятственно пропустили. Спустившись на лифте вниз, мы очутились перед железной дверью с надписью "Центральная картотека".

За дверью оказалось огромное помещение, похожее на библиотеку. Куда ни посмотришь — везде книжные стеллажи. Только на пояснительных табличках вместо имен писателей: "Пушкин", "Достоевский", "Толстой"… — было написано: "Убийцы", "Воры", "Грабители"…