Пендервики на улице Гардем - Джинн Бердселл Страница 19

— А что я ещё могла сказать? Думаешь, мне легко было убедить учительницу, что это я написала: «Тра-ля, восторг, сияет солнце, жужжат шмели над головой, и я, ха-ха, кружуся в танце, хоть смерть маячит предо мной»? А когда я её наконец убедила, что это я, а не кто-то другой, она спросила, не хочу ли я встретиться со школьным психологом.

— Угу. — Джейн не любила слушать истории, из которых явствовало, что она написала что-то не то.

— Но вообще-то я, наверно, была неправа насчёт «никогда в жизни».

Джейн ничего не ответила, и Скай снова попыталась с поднятыми ногами балансировать на одной ножке стула. Она решила, что если разобьёт себе голову, то хотя бы пьесу можно будет не писать.

— А мне об ацтеках всё-всё интересно, — помолчав, сказала Джейн.

Скай перестала балансировать, её стул с грохотом встал на четыре ножки.

— А мне зато интересно было бы написать это сочинение… про что там?

— «Как наука изменила нашу жизнь».

— Вот-вот. Про науку я могу хоть десяток сочинений накатать, мне не трудно. Мне вот только интересно, ты-то можешь выдать нормальную пьесу? Без этих твоих «тра-ля» и «ха-ха»?

— Конечно.

— Ну так вперёд! — Скай перетащила кипу книг про ацтеков на стол Джейн. — Да, чуть не забыла! И без Сабрины Старр.

— Конечно! — Джейн, с сияющими глазами, потянулась за верхней толстой книгой.

Полчаса спустя Скай торжествующе отбросила ручку. Её сочинение под названием «Решающая победа антибиотиков» было готово — отличное, просто идеальное сочинение, сдобренное научными фактами в нужном количестве и в нужных местах. Скай с удовольствием похвасталась бы им перед сестрой, но Джейн ещё лихорадочно писала, и по её счастливому лицу было ясно, что она сейчас не здесь, а витает где-то над землями древних ацтеков. Ладно, пускай витает. Прихватив бинокль, Скай через окно вылезла на крышу.

По всей улице Гардем в домах уже горел свет, и нужна была изрядная сила воли, чтобы не навести бинокль на какое-нибудь освещённое окно. Честно говоря, Скай не удержалась и навела. Но только на одну секунду, потому что это оказалось окно Гейгеров, и как раз в этот момент из окна выглянул Ник, про которого Скай точно знала: поймает за подглядыванием — убьёт. Поэтому она не мешкая направила бинокль в небо. Оно, кстати, уже очистилось — унылые облака, весь день висевшие над Камероном, разметало ветром. Скай стала смотреть на звёзды. Ей нравилось разглядывать геометрические фигуры, которые получаются из звёзд. Сейчас, например, ей вдруг срочно захотелось отыскать звёздный ромб. Ромб, растянутый квадрат — что может быть интереснее?

Тут рядом послышался какой-то посторонний звук, и Скай поняла, что у неё гости. Направив бинокль на источник звука, она увидела прямо перед собой большого оранжевого кота. Наверно, он вскарабкался сюда по дереву, как Томми в прошлый раз.

— Брысь, — сказала Скай. Она не любила, когда ей мешали.

Кот неторопливо повернул голову в её сторону. У него были жёлтые глаза и серьезная умная морда — если, конечно, допустить, что у котов бывает ум. Скай такого не допускала. Общаться с котами, как и с младенцами, у неё плохо получалось.

— Брысь, кыш отсюда! — сказала она. — Проваливай, не то я из тебя котлету сделаю.

Продолжая смотреть прямо на Скай, кот спокойно уселся и начал вылизывать себе левую лапу. «Ну, давай, делай», — всем своим видом говорил он. Это уже была наглость, терпеть которую Скай не собиралась, тем более от кота. Она начала медленно и осторожно сползать на пятой точке по скату крыши, всё ближе и ближе придвигаясь к оранжевому нахалу, — но в ту самую секунду, когда она уже готова была его схватить, он легко вспрыгнул к ней на колени.

— Дурак, — сказала она, но руки как-то сами обернулись вокруг кота, и это оказалось неожиданно приятно.

К ошейнику кота была прикреплена пластинка с надписью. «Меня зовут Азимов Ааронсон» — прочла Скай ^[16]. Значит, у Ианты всё-таки есть кот. Правда, Бетти так и говорила, но она вечно что-нибудь выдумывает. Всё равно, решила Скай, нечего коту рассиживаться на моей крыше, даже если его хозяйка — астрофизик. Но пока она прикидывала, какое потребуется усилие, чтобы придать ускорение такому крупному коту, он свернулся у неё на коленях, всем своим видом показывая, что намерен остаться надолго. И заурчал. А Скай продолжила искать на небе ромбы, и время текло легко и приятно, но наконец улица Гардем внизу и звёздные ромбы наверху озарились светом фар: к дому подъехала папина машина.

— Всё, Азимов, теперь топай к себе, — сказала Скай.

Азимов — кажется, твёрдо решивший сразить Скай силой своего интеллекта — послушно спрыгнул с её колен, перебрался с крыши на дерево и исчез в темноте.

— И больше тут не появляйся! — крикнула ему вслед Скай, столь же твёрдо решившая не поддаваться на кошачьи происки. И вернулась через окно в комнату.

Джейн всё ещё яростно строчила. На полу рядом с ней уже выросла гора мятой бумаги.

— Наши вернулись с катка, — сообщила Скай.

— Первые несколько страниц готовы! Пьеса называется «Сёстры и жертвоприношение». Вот, послушай начало: Это случилось в давние, давние времена. Большая печаль пришла на ацтекскую землю: много месяцев не было дождя, без дождя не рос маис, а без маиса люди гибли от голода.

— Сойдёт. Побежали вниз!

— Сойдёт? И это всё, что ты можешь сказать? Сойдёт! Да это блестящая, гениальная завязка для драмы — а драма потом вырастет в настоящую трагедию! Слушай. Две сестры влюблены в одного и того же парня. Дальше готовится жертвоприношение, одна из сестёр назначена в жертву, а вторая…

— Джейн, мне всё равно, что ты там напишешь. Папа вернулся с катка!

Джейн наконец услышала и, оторвавшись от ацтеков, помчалась догонять сестру. Они как раз сбегали с лестницы, когда дверь отворилась и в прихожую вошли остальные Пендервики. Лица у всех были сердитые, особенно у Бетти. (Как выяснилось позже, Лорен, тренер по конькам, вышла к ним не только в кроличьей шубе, но и в сапогах с опушкой из кроличьего меха)

— Привет! — сказала Скай, надеясь, что в ответ кто-нибудь проронит хоть слово. — Ну как, хорошо покатались?

— Да уж! Покатались. — Мистер Пендервик стянул с себя куртку и с размаху бросил её в кресло — что, кстати, его дочерям было строго запрещено. — Боюсь, у меня опять свидание.

— Пап, так она тебе понравилась? — спросила Джейн.

— Кто «она»? — Мистер Пендервик с подозрением взглянул на дочь.

— Ну, та, которая… с которой у тебя свидание, — сказала Скай, как следует наступая Джейн на ногу. — А, кстати, кто это?