Тим и Дан, или Тайна "Разбитой коленки" - Ирина Краева Страница 19

— Звук флейты не слышал Бромедвей. Прай благополучно добрался до страшного узилища и благодаря светящемуся во мраке ардамегону обнаружил Амели, — негромко рассказывал старший Древесняк. — Он дал ей откусить от нечерствеющего хлеба, и к ней вернулись жизненные силы, к ней вернулась память. И, конечно, любовь к Праю. Они поняли, благодаря кому выкарабкались из страшной пещеры, и пришли навестить нас. Именно тогда Амели и Прай повинились, рассказав о настоящем перстне, который загодя положила своему возлюбленному в карман Амели. — Старший Древесняк помолчал и добавил: — Они звали нас жить у них, но мы отказались.

— Но почему? — Обида поёжилась, оглядывая болотную неприютность. — Разве не разумнее было бы вернуться старшему брату к ювелирному делу, среднему — к поварскому искусству, а младшему продолжать выступать с концертами?

— Не знаю, поймёте ли вы нас, — задумчиво сказал старший Древесняк, оглядывая болезненные деревца, колыхание жижы, вялое небо. — Мы с братьями решили, если уж мы здесь воду замутили, нам её и расхлебывать.

— Мы решили, что это болото — наше Место в жизни, на котором нас никто не может заменить. Потому что только здесь мы можем помочь сохранить жизнь тем, кто ненароком попадёт в трясину. — Для комаров, пиявок и змей, которые могли бы за это время высосать у нас кровь, изжалить до смерти, но не сделали этого, для этой бедной, вечно больной воды, которая могла бы нас отравить, но пощадила, для журавлей и уток, которые подкармливали нас, пока мы не научились сами добывать себе пищу, — для всех обитателей этого страшного болота мы стали незаменимыми. Мы нашли с ними Общий язык. И поэтому все счастливы.

— Мы хотим, чтобы люди не совершали наших ошибок. Да, мы мёрзнем, наша кожа превратилась в древесную кору, наши тела под водой изъел мох. Но все вокруг знают о том, что в этом болоте живут братья, которые вначале потеряли Общий язык друг с другом, но потом нашли его сразу со всем миром — Язык Поступка. Речь — это Дар Даров. Прежде всего, с её помощью находят Общий язык. Но иногда поступок красноречивее слов, потому что он говорит сразу на всех языках. Мы поняли, что желание понять человека должно быть сильнее желания осудить. Чувство благодарности должно быть превыше чувства обиды. Все знают эти слова. Но так трудно повторить их на Языке Поступка.

— Ну а теперь пора и вам оказать помощь, — усмехнулся старший из братьев, довольный, что мальчик и лебедь выслушали их слова, — пора и вам оказать Скорую Болотную помощь. Тим, ступай-ка одной ногой мне прямо на голову. А другой ногой — на голову среднего брата. Ну а младшенький прокатит птичку с ветерком.

Так они и сделали. А пока Древесняки плыли, разрывая под водой перепутавшиеся корни, ломая поваленные деревья, разметая сор, Тим постарался выяснить, не знают ли они что-нибудь о Звере, который кричит по ночам.

Услышав вопрос, старший из братьев даже затормозил.

— Ну, кричит, и что? — Насупившись, спросил он. — Мало ли кто в лесу кричит по ночам?

— Мне кажется, он зовёт меня.

— Тот Зверь зря не позовёт, — почтительно сказал старший Древесняк, опять пускаясь в плавание. — Что же мне делать? Идти на его зов? Или бежать от него?

— Сдаётся мне, что от Зверя, если он сам тебя выбрал, никуда не убежать, — усмехнулся средний брат, почёсывая голову под пяткой Тима. — Да и ты, видно по всему, не из таких, которые убегают. А?

— Но я могу не успеть спасти брата, если пойду на зов, — с сомнением сказал Тим.

— Знаешь, в пути никогда не бывает ничего случайного, — заметил старший Древесняк. — Может быть, если ты не встретишься со Зверем, не встретишься и с братом.

Младший, кативший с ветерком на себе Обби, подплыл поближе.

— Слышал я, что почтальон, который приносит письма с надеждой, имеет отношение к этому Зверю, — сказал он. — То ли они дружат, то ли этот Зверь и есть тот почтальон… Точно не скажу. Не знаю.

— Письма с надеждой? — Заинтересовался Тим.

— А ты не знаешь? Ну, так слушай, а мы дальше поплывём, не так много осталось. Здесь в Видении живёт множество прелюбопытных существ. Некоторые из них пытались заглянуть в тайну другого, не очень-то видимого для многих мира, или даже разных миров. Такое любопытство не проходит бесследно. Вот и мы где-то заразились вредоносной гордыней, пока разыскивали: один — волшебные камни, другой — фантастически вкусные рецепты, а третий — чудесную музыку. Здесь часто появляется странный человек. Он приносит людям письма без обратного адреса. Ни на какие вопросы он не отвечает. Лицо у него всегда имеет виноватое и доброе выражение. Никто не знает, какая у него стряслась беда. Не в правилах жителей Видении кому-либо докучать вопросами.

— А что же написано в тех письмах? — Спросил Тим, неуклюже размахивая руками, чтобы удержать равновесие — Древеснякам разговор не мешал плыть быстро.

— Об этом не принято говорить. По намёкам и разным другим признакам знаю, что очень приятно получать такие письма. У тех, кто отчаялся, появляется надежда на лучшее. Кто устал ждать хорошее, вновь чувствует силы. Кто был мрачным и нелюдимым до получения письма, становится намного приветливее. Подробнее сказать не могу. У нас не принято рассказывать тайны, ведь иногда в них скрывается не только нечто чудесное, но самое настоящее зло. Говорить о нём — его приумножать. Знаю, во многих письмах человеку даётся надежда. Тот, кто писал их, видимо, много страдал. У него есть опыт общения с тайной.

— Значит, какая-то связь между почтальоном и Зверем есть, — задумчиво произнёс Тим.

— Какая-то — есть, — подтвердил старший Древесняк, покачивая лохматой травяной головой. — Ну вот мы и приплыли.

Лес подступал прямо к болоту, оставляя лишь узкую полоску суши. Тим спрыгнул на берег, рядом с ним оказалась и Обби. На крыле лебедь держала корзинку, наполненную грибами и ягодами — подарок от младшего Древесняка.

— Тим, возьми и это, Амели подарила его нам на память, — старший брат протянул мальчику перстень. К серебряному кругу, который надевался на палец, был искусно приделан золотой знак вечности, напоминающий лежащую на боку цифру восемь, её усыпали клюквенные рубины и сверкающие капли настоящих бриллиантов. — Я думаю, он тебе пригодиться.

— В чём его сила? — Спросил Тим. Но ответа не получил. Братья сделали вид, что не расслышали вопроса и, прощально забурлив, уплыли.

— Ты как хочешь, — позёвывая, сказала Обби, — а я вызываю бабушку.

Через секунду она, укрытая ласковым крылом бабушки, уже спала в огромном тёплом гнезде, устроенном между полуобнажёнными корнями лиственницы. Бабушка сонным голосом бормотала:

— В некотором царстве, в некотором государстве жила-была девочка Дюймовочка и было у неё семеро козлят…

Тим только сейчас спохватился, осторожно сунул пальцы в карман, чтобы проверить, как чувствует себя малиновка, но никакой малиновки в кармане не было. «Улетела незаметно? Или выпала?» — Огорчился мальчик. Но успокоился на мысли, что, наверное, ничего случайного в Видении не бывает.