Клонирование Миранды - Кэрол Мэтас Страница 19

Конечно. Почему Десять, как они ее зовут, должна быть единственной? Возможно, просто она из тех, кто получился?

Вбежали родители.

— Это место следует сжечь дотла, — сказала я. — Вы жестокие, жестокие!

— Ты называешь нас жестокими, потому что мы хотим сохранить тебе жизнь?

— Я не хочу быть причиной всего этого! — закричала я. — Это отвратительно! Теперь я понимаю, почему в нашем доме никогда не говорят о Боге или религии. Вы сами считаете себя богами! Сколько моих копий вы сделали? Может, вы собираетесь вырастить еще одну после того, как убьете этого ребенка? А потом убьете снова, если со мной опять что-то случится? Это убийство! Убийство!

— Копия должна была расти, как овощ — без всякой мозговой активности. Но они умирали одна за другой. Тогда доктор Муллен установил, что для нормального развития человеческого организма мозг необходим. И он сумел стимулировать физическое и умственное развитие и вырастил ее здесь. Она никогда не покидала это здание.

— А вы делали вид, что ее не существует?! Что она не ваш ребенок?!

— Мы думали о ней только в связи с тобой, а не как о реальной личности.

— Вы рассматривали ее как комплект запасных частей!

— Мы никогда не думали, что этим придется воспользоваться. Ты должна была стать совершенной, — сказал отец.

— Что это значит?

Мама бросила на отца быстрый взгляд. Он немного покраснел, но ответил:

— Просто доктор Муллен проверил твою ДНК еще до рождения. Все было в порядке.

— Проверил? — подозрительно спросила я. — Зачем?

— Ну чтобы убедиться, что все нормально, — ответил отец. — А этот клон должен отдать тебе свою печень. Иначе она все равно зачахнет. Ее приучили верить, что в этом ее призвание, смысл ее жизни.

— Ей придется найти другой смысл жизни, например месть, — ответила я, пожимая плечами, и вышла из комнаты.

Навстречу спешил запыхавшийся доктор Муллен.

— Миранда! Зачем ты встала?! Тебе надо отдыхать. И вообще, это была плохая мысль: привезти тебя в клинику! Очень плохая!

— Мы можем поговорить с вами? Наедине? — спросила я, бросая выразительный взгляд на родителей.

— Конечно. Пойдем в мой кабинет.

Мы зашли в его кабинет, оставив отца с матерью за дверью.

— Они сейчас немного неадекватны, — заметила я.

— Естественно.

— Послушайте, доктор Муллен. Вы должны найти способ спасти и меня, и клон.

Он протестующе взмахнул руками.

— Если вы оказались достаточно умны, чтобы вырастить клон, то должны найти выход из создавшегося положения. Иначе я не соглашусь на эту операцию. Я убегу. А если вы и заставите меня силой, то вы не сможете принудить меня жить после операции. Он вытаращил на меня глаза.

— Да-да. Я имею в виду именно то, что сказала. Подумайте над этим.

Я вышла из кабинета и прошла мимо родителей, даже не взглянув на них. Отныне я не собиралась разыгрывать из себя примерного ребенка. А на родителей я сейчас просто не могла смотреть.

Вернувшись в свою комнату, я бросилась на кровать. И тут внезапно мне вспомнилась фотография. Я схватила телефон и позвонила Эмме.

— Эмма, ты помнишь ту фотографию, где я, то есть не я, в комбинезоне? — срывающимся от волнения голосом спросила я.

— С тобой все в порядке?

— Раз мои родители врали, как мы теперь понимаем, то...

— То кто на снимке? Может, это Десять?

— Нет. Они сами сказали мне, что она никогда не покидала клиники.

Мы помолчали.

— Наш альбом с фотографиями... — наконец заговорила я. — Тысячу раз я его смотрела. Он начинается со снимков, где я маленькая. Мама держит меня на руках и тому подобное. Правильно?

— Да, — ответила Эмма, которая много раз смотрела альбом вместе со мной.

— А с чего начинается твой альбом?

— Ну, сначала там разные смешные снимки, мама беременная. Ты знаешь, какая она у меня худая. А там она невероятно толстая!

— Правильно. Твои фотографии начинаются с того, что твоя мама беременна. А у меня таких нет. Что это может означать?

— Возможно, ничего.

— Может, и так, — согласилась я. — Но могу поспорить, если я спрошу у родителей, есть ли снимки, где моя мама беременная, они придумают какой-нибудь предлог, чтобы мне их не показывать.

— Я приеду к тебе, — сказала Эмма.

— Тебе лучше притвориться, что ты ничего не знаешь, — предупредила я.

— Они знают, ведь ты говорила со мной после того, как обнаружила ребенка. Они мне ничего не сделают. Я попрошу маму подвезти меня, и она будет знать, где я.

— Ладно.

Мне стало немного легче. Если я когда-то и нуждалась в друге, то именно сейчас.