Ведьма. Сила пяти - Элизабет Ленхард Страница 19

— Это был единый мир, одно огромное королевство, где все подчинялось законам природы, — продолжала бабушка. — Королевство, которое существовало целую вечность, пока… — Бабушка сделала эффектную паузу. — Пока духи и существа не узнали, что такое зло. Некогда единый мир теперь был поделен между теми, кто желал мира, и теми, кто хотел властвовать над другими и причинять им боль. Чтобы разделить эти две половины, была создана Сеть. Зло и несправедливость были сосланы на темную сторону Меридиана, бывшего раньше одним из прекраснейших миров во Вселенной.

Хай Лин вдруг сообразила, что у нее приоткрыт рот и дрожат руки. Ее мозг лихорадочно пытался усвоить то, о чем говорила бабушка.

— Прежде чем разделиться навсегда, — продолжала старушка, — старый единый мир дал жизнь Кондракару центру бесконечности. Там стоят на страже самые могущественные духи и существа. Там обитают защитники Сети, и вы тоже, если пожелаете, сможете отправиться туда.

Рот Хай Лин раскрылся еще больше, она помотала головой, чтобы опомниться. Неужели бабушка только что сказала, что они попадут в самый центр бесконечности? И что это такое — центр бесконечности?

— Знайте, что вы собрались здесь не случайно, — произнесла бабушка, по очереди заглядывая в глаза каждой из подруг. — Вы — новые Стражницы Сети. Самые главные воины в битве, которая началась тысячи лет назад.

— Сеть? — растерянно пискнула Ирма.

— Вселенная состоит из множества разных миров, и Сеть — это то, что их разделяет, — объяснила бабушка. Она подняла повыше медальон — Сердце Какого-то-там-кара, пыталась припомнить Хай Лин — и посмотрела на него с благоговением. Затем старушка повернулась к девочкам, ее глаза сияли.

— Сеть — это барьер, который в последнее время стал опасно хрупким, — снова заговорила бабушка. — Между миром зла и нашим миром существуют проходы, или порталы. И сейчас эти порталы повреждены.

— Б-боюсь, я не понимаю, — прервала ее Вилл. Губы девочки дрожали.

Бабушка ласково кивнула ей.

— Чтобы понять, — сказала она, — прислушайся к двум своим сердцам. Одно бьется у тебя в груди, а другое — Сердце Кондракара.

Старушка говорила, а медальон в ее руке, поднятой над головой, начал мерцать, а потом завибрировал. И, наконец, из него излился мощный поток света, превратившийся в теплое пульсирующее сияние. Бабушка приблизилась к Ирме, которая не мигая смотрела на светящийся медальон.

— Внутри Сердца Кондракара сосредоточены все силы природы, и отныне они всегда будут с вами, — обратилась бабушка ко всем подругам, а затем мягко улыбнулась Ирме. — Ты, Ирма, будешь владеть силой Воды — мощной и необузданной.

Хай Лин заметила, как глаза Ирмы загорелись — или в них просто отразилось свечение магического шара? Как бы там ни было, радость на лице Ирмы погасла, стоило только бабушке перейти к Корнелии. Корнелия же выглядела так, будто боролась со жгучим желанием выскочить из-за стола и убежать куда подальше.

— Тебе, упорная Корнелия, достается сила Земли, — объявила бабушка, а затем повернулась к Тарани. — А тебе, щедрая Тарани, — непростой дар управлять Огнем.

Наконец бабушка подошла к Хай Лин и положила сухую теплую ладонь ей на макушку. От этого прикосновения девочке передалось ощущение покоя, и она улыбнулась. Далее сейчас, в такой волнующей и сложной ситуации, бабушкино присутствие приносило умиротворение.

— А ты, моя малышка Хай Лин, — тихо пропела старушка, — будешь свободной и легкой, как Воздух.

Глаза Хай Лин широко распахнулись. Она была уверена, что в тот самый момент, когда бабушка произнесла слово «воздух», ее лицо обдало прохладным ветерком. Девочка заморгала от удивления, но тут ее внимание переключилось на Вилл.

— А я? — трепеща, спросила Вилл и уставилась на бабушку Хай Лин.

— Дай мне руку, Вилл, — сказала бабушка. Вилл послушно протянула свою ладонь, и тогда старушка торжественно вложила в нее Сердце Кондракара. — Скоро ты сама все узнаешь.

Медальон остался лежать на раскрытой ладони Вилл. Его теплое пульсирующее сияние начало нарастать. Оно становилось все более и более интенсивным, пока, наконец, сверкающий серебристый свет не заполнил всю кухню. Хай Лин задержала дыхание, стараясь не закричать.

Но Вилл, казалось, вовсе не была испугана. Она как будто изменилась. Нет, она оставалась все той же тощей девочкой в мешковатой спортивной одежде, но на лице ее отражался восторг. Волосы, приподнявшись, образовали вокруг головы яркий нимб. А рука, в которой покоился талисман, словно парила в пространстве.

— А-а-а! — тихо вскрикнула Вилл, откинув голову назад. Хай Лин гадала, что за волна захлестнула ее подругу: волна радости? Силы? Мудрости? Или…

— Это… это магия! — выдохнула Ирма.

Хай Лин покосилась на Ирму и кивнула. Да, вот что это было.

Внезапно все закончилось. Что-то — пристальный взгляд Хай Лин, или голос Ирмы, или что-то еще — разрушило чары. Сердце Кондракара снова превратилось в ничем не примечательный кулон. А Вилл снова стала обычной Вилл, хоть и заметно потрясенной. Она поискала глазами бабушку Хай Лин, но та уже удалялась по коридору. Хай Лин закусила губу. Ей была хорошо знакома бабушкина манера: если она считала, что все сказала, то больше из нее слова не вытянешь.

— Минуточку! Постойте! Не уходите! — крикнула Вилл вслед удаляющейся хрупкой фигурке со шлейфом седых волос. Но Хай Лин знала: кричи не кричи — ничего не добьешься.

Бабушка вышла в холл, откуда можно было попасть во все остальные комнаты: спальни, ванные, кабинет родителей — и откуда начиналась лестница, ведущая вниз, в ресторан. Когда Вилл выскочила в холл, все двери были закрыты, а бабушки и след простыл. Она словно растворилась в воздухе.

Хай Лин обняла Вилл за плечи и повела ее к лестнице. Остальные девочки в полной тишине следовали за ними. Никто не произнес ни слова, пока они не оказались на улице возле круглого окна ресторана.

— Я так и не поняла, что это было, — в смятении произнесла Тарани.

— Да ничего не было! — раздраженно возразила Корнелия и поправила ярко-розовую шаль на плечах. Затем она перевела взгляд на Хай Лин. — При всем уважении к тебе, Хай Лин, мне кажется, что у твоей бабушки не все в порядке с головой. Она рассказала какую-то смехотворную историю и решила, что поразила наше воображение трюком со светящимся медальоном.

— Но ты ведь и сама испугалась, Корнелия, — с усмешкой произнесла Ирма.

Корнелия закатила глаза, развернулась и зашагала прочь, бросив через плечо слова прощания и не забыв наградить Ирму уничижительным взглядом. Ирма всегда умела задеть Корнелию за живое. Они были такими разными! Как лед и пламя.

«Или, лучше сказать, как земля и вода», — поймала себя на мысли Хай Лин.

— Я не верю в сказки, Ирма, — обернувшись, крикнула Корнелия. — Тут должно быть другое объяснение. А сейчас я лучше пойду домой.