Тайная жизнь Ребекки Парадайз - Педро Маньяс Страница 19

– Урсула, какая неожиданность!

Почему-то, когда собрание в редакции закончилось, я не придумала ничего лучше, как пойти в кабинет Джорджа. Я была такая злая, что умудрилась хлопнуть дверью, даже когда открывала ее. Не спрашивай меня как.

– Привет, – сказала я, чувствуя, как гнев огромным пузырем раздувается в груди.

– Мне нравится, когда ты приходишь сама. – Психолог понизил голос, опустил глаза и стал срывать пожухлые листья с пыльного цветка. – Тебя ведь никто не просил ко мне зайти, правда?

– Никто.

– Ура! – воскликнул он, поглядев на меня и осыпав нас обоих только что сорванными сухими листьями, как будто конфетти.

Я переждала этот странный дождь, глядя в глаза Джорджу, но выдавить из себя улыбку мне было не под силу. Он отряхнул руки и волосы и почесал бороду, приняв очень серьезный вид.

– Прости, Урсула, знаю, что вышло не смешно. Ты приходишь ко мне так официально, а тут я со своими шутками-прибаутками. Садись и…

– Расскажи мне что-нибудь. – Я уселась на стул. – Какую-нибудь странную историю.

Джордж помигал – он всегда так делает, когда удивляется, – и я заметила, что ресницы у него тоже почти белые.

– Историю? Даже не знаю… Со мной в последнее время не происходит ничего интересного. Истории приходят мне в голову, когда кто-нибудь задает тему. Ты хочешь услышать рассказ о чём-то конкретном?

– Не знаю. – Я вдруг почувствовала себя глупо. – Мне просто захотелось послушать историю.

– О чём? Об обидах? Был у меня один знакомый, дрессировщик блох…

– О вранье. Расскажи мне историю про обман. – И я добавила: – Пожалуйста.

– Хорошо! Есть у меня одна отличная история. Послушай. – Он с загадочным видом наклонился ко мне. – Жила-была девочка. Она постоянно всем рассказывала небылицы.

– Как ее звали? – выпалила я. Вдруг обида превратилась во что-то другое: у меня пересохло во рту.

– Я и не помню. Пусть будет…

– Нет! – У меня бешено колотилось сердце. – Не помнишь, и не надо.

– Ладно, пусть будет девочка без имени. Точно! – Джордж поднялся со стула и подошел к окну. – Так вот, девочка без имени постоянно всех обманывала. Ни одному ее слову нельзя было верить. Ее жизнь была похожа на огромную настольную игру, где вместо клеточек были все ее небылицы. Представляешь себе игру, в которой ты кидаешь кубик и перемещаешь свою фишку на такое число клеточек, какое выпало на кубике? Так вот, у той девочки было примерно так же, только вместо клеточек были небылицы. Расскажет одну, другую, следом третью, и так постоянно.

– Эта девочка так ни разу и не выиграла?

– Нет, ни разу. Какую бы большую ложь она ни говорила, почему-то ей ни разу не удалось дойти до финиша, она выбывала из игры. Та девочка жила в западне.

– Понимаю, – ответила я, и это была правда. – Что было дальше?

– Тогда она решила написать все свои небылицы на бумаге. Захотела проверить: вдруг это неправильные небылицы?

Джордж подошел к столу, поставил свой стул рядом со мной и продолжал:

– Девочка без имени разделила их на две стопки. В одной, вот такой толстой, – он схватил кипу бумаг со своего заваленного стола и поделил ее на две части, – были все те небылицы, в которые все верили.

– Какие, например?

– «Я получила по биологии не просто пять, а целых десять» или «мой дедушка – миллионер». В это легко поверить. В другой группе у нее были небылицы, в которые не верил никто. Например, «у меня дома живет собака, которая откладывает яйца» или «на самом деле я ведьма».

– Зачем она поделила небылицы на две стопки?

– Девочка поняла: рассказывая небылицы из первой стопки, те, в которые все верили, она чувствовала себя плохо; рассказывая выдумки из второй – глупо.

– И что же она с ними сделала? – не унималась я.

– Первую стопку сожгла. Превратила в пепел.

– А вторую?

– Вторую жечь не стала. Она сшила страницы, исписанные небылицами, в которые никто не верил, и превратила их в книгу нелепых историй под названием «Невероятные выдумки девочки без имени». Книга имела успех! Ее автор прославилась, девочку даже пригласили на автограф-сессию в книжный магазин в Нью-Йорке. Ей так понравился город, что она купила там квартиру, прямо над кафе, в котором продавали вкуснейшие пончики за полцента.

– И всё? То есть девочка жила счастливо и поедала вкусные пончики – вот и конец истории?

– Кто тебе сказал, что она была счастливой?

– Ты же сказал, она стала знаменитой!

– Знаменитая и счастливая – это не одно и то же. Девочка вовсе не была счастливой, потому что продолжала обманывать.

– Но она же избавилась от прежних небылиц!

– Не от всех. Самые главные уничтожить она забыла.

– Какие же?

– Те, в которые верила сама.

Я посмотрела на Джорджа. Меня тронули его большие грустные глаза, он смотрел в пол и тихонько говорил.

– Например, такие: «я лгунья и всегда буду лгуньей». От этой лжи она не избавилась, потому что думала, что это чистая правда.

Я поправила очки на носу.

– Чем закончилась история?

– Не знаю. С тех пор как девочка без имени переехала в Нью-Йорк, я о ней ничего не слышал.

– А если бы ей удалось избавиться и от тех небылиц, в которые она поверила, что бы произошло? Она бы выиграла?

– Думаю, да.

– А какой был бы приз?

Джордж усмехнулся, потом задумался и ответил:

– Не знаю, Урсула. Может, у нее появилось бы красивое имя, которое ей бы очень понравилось.