Дети Одина - Патрик Колум Страница 18

Почти все обитатели Асгарда прибыли на пир, на который позвал их старый великан Эгир, владыка морей. Там собрались Фригг, царственная супруга Одина; Фрейр и Фрейя; Идунн, хранительница молодильных яблок, и ее муж Браги; Тюр, великий меченосец, и Ньёрд, божество водных стихий; Скади, что стала женой Ньёрда и лютой ненавистью ненавидела Локи, и Сив, чьи золотые волосы однажды состриг все тот же злокозненный Локи. Тор и Локи тоже были там. Обитатели Асгарда, сошедшиеся в чертоге Эгира, ждали Одина.

Локи меж тем развлекал гостей, выставляя перед ними Тора в самом потешном виде. Губы Локи давно уже были освобождены от ремня, которым стянул их карлик Брокк. А Тор начисто позабыл о том, как Локи унизил Сив. Локи сопровождал Тора в его странствиях по Ётунхейму и теперь рассказывал об этих странствиях смешные истории.

Начал он с того, как увидел, что Тор в своей медной колеснице, влекомой двумя козлами, катит по Биврёсту, радужному мосту. Никто из асов и ванов не знал, на какое дело решился Тор. Но Локи последовал за ним, и Тор принял его в свою компанию.

Пока они ехали в медной колеснице, влекомой двумя козлами, Тор поведал Локи о своей затее. Он отправится в Ётунхейм, прямо в Утгард, великаний город, и померяется силой с великанами. Он ничего не боялся, потому что взял с собой свой молот Мьёлльнир.

Путь их лежал через Мидгард, мир людей. Однажды ночь застигла их в пустынном месте, где негде было утолить голод и преклонить голову. Вдруг они увидели бедную хижину и направили туда колесницу. Распрягши козлов и оставив их вместе с колесницей в ложбине, оба они под видом простых путников постучались в дверь хижины, прося приютить их и накормить.

Приютить их приютят, сказали хозяин и хозяйка, а вот накормить не смогут. То немногое, что было в доме, семья съела за ужином. Путников пригласили войти, и они убедились, что в хижине хоть шаром покати. Хозяин пообещал сходить утром на реку и наловить рыбы.

— Мы не можем ждать до утра, мы должны подкрепиться сейчас, — сказал Тор, — и я думаю, что смогу приготовить для всех нас добрый ужин.

Он спустился в ложбину, где возле медной колесницы щипали траву его козлы, и ударом молота вышиб из них дух. Потом освежевал туши и, аккуратно подобрав все кости, завернул их в шкуры. Шкуры с костями он принес в дом и положил в отдушину над очагом.

— Никто, — сказал он строго, — не должен прикасаться к этим костям.

Затем он принес в дом мясо. Скоро оно было готово и подано с пылу с жару на стол. Хозяин, его жена и сын разделили трапезу с Тором и Локи. Впервые за много дней муж и жена наелись досыта.

Сына хозяина звали Тьяльви. Он был крепким подростком с волчьим аппетитом. Во время ужина мать и отец гоняли его туда-сюда — то принеси воды, то подбрось дров в огонь, то держи лучину, чтобы дорогие гости не пронесли кусок мимо рта. Когда ему удалось наконец присесть, мяса почти не оставалось, ведь Тор и Локи были отменными едоками, а отец и мать Тьяльви уписывали за обе щеки, отъедаясь за все дни нужды. Поэтому парнишке мало что перепало от обильного угощения.

Насытившись, все улеглись на лавки. Тор, уставший с дороги, заснул мертвым сном. Тьяльви тоже лег на лавку, но еда не шла у него из головы. Когда все заснут, думал он, можно будет взять одну из костей, спрятанных прямо над ним, сломать и поглодать ее.

И вот в ночной тишине мальчик встал на лавку и вытащил из отдушины козлиные шкуры, аккуратно сложенные Тором. Взял одну кость, сломал ее и начал высасывать костный мозг. Локи не спал и все видел, но, по своей любви ко всяческим каверзам, не остановил Тьяльви.

Тот опять завернул сломанную кость в шкуру и убрал шкуры в отдушину над очагом. Затем растянулся на лавке и засопел.

Проснувшись утром, Тор первым делом достал шкуры из отдушины и осторожно понес их в ложбину, где стояла колесница. Там он положил шкуры на землю, одну подле другой, и по каждой ударил молотом — козлы тотчас вскочили живые, с рогами, копытами и прочими козлиными принадлежностями.

Но один козел был не таким, как прежде. Он сильно хромал. Тор ощупал его ногу и обнаружил, что она сломана. В ужасном гневе он накинулся на хозяина хижины, его жену и сына.

— Нога моего козла была сломана под вашей крышей, — гремел он. — За это я разрушу ваш дом и погребу вас всех под обломками.

Залившись слезами, Тьяльви подошел к Тору и коснулся его коленей.

— Это я виноват. Но я не знал, что выйдет такая беда.

Тор уже поднял молот, чтобы расплющить несчастного, но не смог опустить его на плачущего парнишку и бросил.

— Тебе придется отслужить мне за то, что ты изувечил моего козла, — сказал он. — Идем со мной.

Так пострел Тьяльви отправился с Тором и Локи. Тор взял в свои могучие руки оглобли медной колесницы и завез ее в потаенный грот, куда не заглядывали ни люди, ни великаны. Козлов он до поры до времени оставил пастись в глухом лесу.

Тор, Локи и пострел Тьяльви пошли через Мидгард в Ётунхейм. Благодаря Мьёлльниру, своему гигантскому молоту, Тор чувствовал себя спокойно в стране великанов. Локи, полагавшийся на свое хитроумие, тоже чувствовал себя спокойно. А пострел Тьяльви так верил в Тора, что тоже нисколько не тревожился. Путешествие их было долгим, и по дороге Тор и Локи развивали силу и ловкость Тьяльви.

Вот они вышли к вересковой пустоши. Они шагали по ней весь день, а ей не было конца. Дул сильный ветер, начала спускаться ночь, а поблизости никакого убежища. Наконец они различили в сумерках бесформенную черную громаду, похожую на гору, и направились к ней, надеясь укрыться в какой-нибудь пещере.

Тут Локи заметил черное пятно поменьше, судя по очертаниям — дом. Локи, Тор и пострел Тьяльви обсмотрели его со всех боков. Да, определенно дом, только престранно устроенный. Через зияющий дверной проем виднелись огромные пустые сени, от которых расходились лучами пять длинных узких комнат.

— Чудное жилище, но лучшего нам сейчас не найти, — сказал Локи. — Мы с тобой, Тор, займем две самые длинные комнаты, а пострел Тьяльви займет маленькую.

Путники заняли свои спальни и расположились на покой. Но со стороны горы вдруг понеслись звуки, подобные стону лесов и грохоту водопадов. Спальни заходили ходуном. Ни Тор, ни Локи, ни пострел Тьяльви всю ночь не сомкнули глаз.

Утром они покинули дом с пятью комнатами и повернулись лицом к горе. Но то была вовсе не гора, а лежавший на земле великан. Как раз в этот миг он потянулся и сел.

— Эй, малыши, а малыши, — закричал он им, — вы, случаем, не проходили мимо моей перчатки? — Он встал и огляделся. — Ха, да вот она!