На роликах за «Мерседесом» - Геннадий Филимонов Страница 18

Сашка изо всех сил старался вырваться. Все должно выглядеть натурально. Кажется, ему поверили. Лишь бы его план сработал.

— Слушай меня внимательно, — Раф ткнул костлявым пальцем в грудь Сашке, — мы можем придушить тебя сейчас и бросить под кровать. До завтра никто не хватится. Но если ты будешь вести себя прилично, перестанешь орать и дергаться, то мы отвезем тебя в тихое, уютное местечко, где ты увидишь, что с матерью твоего брата все в порядке. А завтра вас обоих мы вернем обратно. Ты слышал мой разговор по телефону?

— Слышал, — буркнул Сашка. — Везите меня куда хотите, но если завтра в это время меня здесь не будет, то знаете, что мой папа с вами сделает?!

— Смотри, угрожает, — удивился Слон.

— Да отпусти ты меня, — стукнул его по руке Сашка. — Никуда я не денусь.

— Пусти его, никуда он не денется, — вмешался Раф. — Только смотри, без фокусов, — погрозил он пальцем, — а не то поедешь в багажнике. Нам уже пора рвать когти.

— Позвони Деду, — напомнил ему Слон, — а то когда еще до дачи доберемся.

— Уведи пацана на балкон, — распорядился Раф. Затем выпил стакан минеральной воды и, усевшись на стол, набрал номер Деда.

— Да, — услышал он лаконичное.

— Дмитрий Евгеньевич, это я, по поводу здоровья нашего лучшего друга. Мы его тут полечили немного народными средствами.

— Ну и?..

— Сегодня вечером сдает анализ. Проверим мочу на сахар. Если не найдем, то назначим физиопроцедуры, как договаривались. Полный курс.

— Смотрите, не увлекайтесь. Ваше дело — поставить диагноз. А лечить и без вас найдется кому. Усек?

— М-м, не совсем.

— Тебе же хуже, — сказал Дед и бросил трубку.

Раф, озадаченный последней фразой, встал со стола и прошел в комнату.

— Слон, — крикнул он. — Уходим.

Тоник стоял около балкона, прижав диктофон к уху. Он понял, для чего Сашка сам полез в лапы бандитов.

— Они собираются уходить, — сказал он Профи. — Сашку повезут на какую-то дачу, где сейчас моя мама.

— Отлично.

Профи взял со стола скотч, какие-то коробочки, разложил их по карманам. Затем натянул на ноги ботинки с роликовыми коньками, одел шлем, налокотники.

— А у тебя нет запасной пары коньков? — спросил Тоник, догадавшись, зачем Профи вся эта амуниция.

— Увы, — Профи развел руками, — придется тебе воспользоваться другим способом передвижения. Забирай диктофон, вдруг Сашка догадается спрятать микрофон в своем кармане. И пойдем быстрее, — заторопил он Тоника, — покажешь мне, где у них стоит машина.

Через минуту они уже ехали в лифте.

— Зачем тебе шлем в такую жару? — спросил Тоник.

Профи достал из кармана пластмассовую коробочку.

— Это передатчик. Он работает на расстоянии до пяти километров. Я его прикреплю к машине. А в шлеме у меня вмонтирован приемник с наушниками. Жарко, конечно, но у нас нет другого выхода.

— И ты собираешься угнаться за «Мерседес» ом?

— Попробую, — вздохнул Профи.

Во дворе Тоник едва не столкнулся с Алисой. Она стояла на роликовых коньках к нему спиной и разговаривала с незнакомым пареньком. Он откатился чуть-чуть назад, и Тоник увидел, что у него как раз такой размер коньков, какой ему нужен.

— Слушай, парень, — схватил его Тоник за руку, — тебя ведь Владиком зовут?

— Ну и что? — опешил тот.

— Одолжи коньки, будь другом. Вот так нужно, — и он провел ладонью по горлу. — Алиса, скажи ему. Скажи, что меня знаешь.

— У тебя свои есть, — отвернулась она.

— Тоник! — почти закричал Профи, — Ты забыл? Покажи мне, где они остановились?

— Налево за углом, — махнул рукой Тоник. — Малиновый «Мерседес» с затемненными стеклами.

Профи как-то странно посмотрел на него и, быстро разогнавшись, исчез за поворотом.

— Ребята, ну одолжите коньки, — не отставал Тоник. — По гроб жизни буду помнить! Алиса, ты ведь меня знаешь.

— Послушай, Антон, — прищурилась Алиса, — тебе лень подняться к себе на восьмой этаж? Это чужие коньки. Не твои и не мои. Так что лучше потрудись сходить за своими.

— Да у меня в квартире бандиты. — выпалил Тоник.

В это время из подъезда донесся приближающийся хохот Слона. Тоник мгновенно заскочил за стену, отделяющую вход в подъезд от мусоросборочной камеры.

— Скорее, сюда, — крикнул он Алисе.

Она пожала плечами и не спеша подъехала к нему.

Дверь подъезда с грохотом распахнулась и из дома вышли двое мужчин, ведя между собой Сашку. Раф положил ему руку на плечо и засунул два пальца за воротник. Но Сашка и не пытался вырваться. Он шел, скрестив руки за спиной и гордо приподняв подбородок, всем своим видом демонстрируя полное отсутствие страха.

Алиса с недоумением смотрела на удаляющуюся компанию.

— Так значит, все, что он мне рассказывал, правда? — повернулась она к Тонику.

— Да, — ответил он. — И если сейчас мы их упустим, то не сможем узнать, где они прячут мою мать.

— Что же ты стоишь, растяпа? Они же сейчас уйдут. Снимай свои кроссовки. Владик, а ты еще не понял, что должен делать?

Парень растерянно снял коньки и теперь стоял на асфальте в полосатых носках.

Алиса выехала на дорогу перед домом, чтобы увидеть, когда тронется машина.

А с другой стороны дома уже подъезжал Профи.

— Тоник, торопись, — закричал он. — У меня все в порядке. Начинаем преследование.

Тоник встал, попрыгал, примеряясь к новым конькам и выехал на дорогу к Алисе.

— Смотри, машина разворачивается, — показала она.

— Ну, теперь главное не отрываться от них дальше, чем на пять километров, — пошутил Профи.

— Сейчас везде пробки, догоним, — отозвалась Алиса.

Тоник вместе с Профи одновременно повернулись к ней.

— Да, да, я еду с вами. И даже не спорьте. У вас все равно нет на это времени. Смотрите, — показала она на отъезжающую машину.

И они втроем бросились за «Мерседесом».

Виктор сидел на кухне у Петровича и торопливо доедал пельмени, приготовленные хозяином. Это было единственное блюдо Петровича, которое он любил и умел делать.

Обычно на заготовку пельменей впрок у него уходил целый день. С самого утра он отправлялся на рынок выбирать мясо и компоненты для соуса, который тоже готовил сам.

Потом он замешивал тесто и весь день лепил пельмени, помещая их по мере приготовления в морозильную камеру. При температуре минус восемнадцать градусов они могли лежать там сколько угодно. Но этого обычно не случалось. Приходили гости, Петрович брал очередную порцию пельменей, бросал их в кипяток и через пять минут раскладывал по тарелкам.