Леди Тремейн. История злой мачехи - Серена Валентино Страница 18

– Полагаю, у нас есть для этого немного времени, – согласилась она, мельком взглянув на часы в позолоченном корпусе, стоявшие на каминной полке.

– Леди Хакли заверила меня, что мы можем располагать временем по своему усмотрению и разговаривать столько, сколько потребуется, – сказал сэр Ричард. Он взял леди Тремейн под руку и повёл к дверям, выходившим в сад.

Там они подошли к пруду, на поверхности которого переливались десятки маленьких ярких огоньков. Подойдя ближе, леди Тремейн увидела, что это плавающие крохотные чашечки с зеркальными стенками, в которые вставлены зажжённые свечки. Это их огни, отражаясь от зеркал, играли на поверхности воды, танцевали в листве соседних деревьев, отбрасывали блики на лицо сэра Ричарда.

– Вы хотели о чём-то поговорить со мной, сэр Ричард, – сказала леди Тремейн. – О чём именно?

И она застыла в ожидании его ответа. Приготовилась услышать то, что он скажет. Боялась, что слова сэра Ричарда будут для неё тяжёлым ударом, и заранее приготовилась к нему. Собрала в кулак всю свою волю, чтобы не дрогнуть и не сломаться.

– О чём?.. Видите ли, я, боюсь, должен буду уехать сразу после обеда и почувствовал, что будет неправильным поступить так, не переговорив предварительно с вами, особенно после той беседы, что состоялась у нас сегодня утром. Я хотел убедиться, что между нами нет непонимания и недоговорённости. Я не хочу уезжать, если у нас ещё осталось что сказать друг другу.

Сердце леди Тремейн упало. Именно этого она ожидала и опасалась. Да, тот разговор не был ни предисловием к признанию в любви, ни началом новой страницы в её жизни. Всего лишь вежливая светская беседа, ни к чему никого не обязывающая.

– Не надо больше ничего говорить, сэр Ричард. Я отлично поняла вас, – сказала леди Тремейн. Как глупо, что она приняла их сегодняшний утренний разговор за откровение, за признание двух людей друг другу в своём одиночестве, в объединяющей их обоих душевной боли. Она решила, что сэр Ричард видит в ней свою будущую жену и мать для своей дочери, но он всего лишь поделился с ней историей своей жизни, а его сердце при этом оставалось закрытым.

Леди Тремейн проклинала себя за то, что позволила себе так быстро, так безоглядно влюбиться в мужчину, вообразить себе будущую жизнь с ним и его дочерью. И это всего за каких-то пару дней! Из-за одного-единственного разговора, который она, судя по всему, совершенно неправильно поняла!

Леди Тремейн стояла тихо и неподвижно, боясь, что развалится, рассыплется на мелкие кусочки, если только шевельнётся или произнесёт хоть слово. Да, сердце её разрывалось от боли, но она всячески старалась не показать этого.

– Вы действительно меня понимаете, леди Тремейн? Я спрашиваю вас об этом потому, что хочу, чтобы вам были полностью ясны мои намерения.

– Ваши намерения мне полностью ясны, сэр Ричард, – нашла она силы ответить ему, больше всего желая сейчас остаться в одиночестве. Она не могла поверить, что позволила своему сердцу так сильно прикипеть к этому мужчине. Ей хотелось плакать, кричать: «Но я люблю тебя, слышишь? Люблю! И думала, что ты предложишь мне стать твоей женой!»

Разумеется, ничего подобного леди Тремейн не крикнула. Такая выходка здесь, в саду леди Хакли, перед раскрытыми дверями гостиной, в которой собрались знакомые леди и джентльмены, навсегда сделала бы её посмешищем в их глазах. Тем более что сейчас ей предстоит пойти, как на эшафот, в столовую рука об руку с мужчиной, который только что разбил ей сердце.

Леди Тремейн приходила в ужас при мысли о том, как она будет объяснять всё это леди Хакли. А ещё злилась на свою подругу за то, что та подтолкнула её к тому, чтобы так быстро и так сильно влюбиться в этого мужчину. В эту секунду леди Тремейн хотелось только одного – бежать, бежать как можно быстрее прочь, но вместо этого она продолжала стоять, безвольно ожидая того, что дальше будет говорить сэр Ричард.

Он с лёгкой улыбкой сказал:

– Ну и отлично. А теперь, я думаю, нам пора пойти обедать. Я очень рад, что мы с вами пришли к единому мнению.

Леди Тремейн решила, что её сердце требует какой-то поддержки, защиты, и была очень рада тому, что на ней нефритовая брошь, подаренная ей покойным мужем. Если бы не эта брошь, её сердце, наверное, разлетелось бы на куски от нанесённого сэром Ричардом удара.

Они возвратились в гостиную и заняли своё место среди собравшихся гостей, продолжающих ожидать приглашения к столу. Когда леди Тремейн прикоснулась к броши, по всему её телу пробежала леденящая дрожь. Это ощущение не покидало леди Тремейн, пока они усаживались за стол, и помогало ей не расплакаться и не уронить себя в глазах сэра Ричарда и остальных гостей.

Она заметила, с каким беспокойством взглянула на неё леди Хакли, но поговорить с подругой ей можно было только после обеда, и они, разумеется, найдут время для этого разговора, хотя тот обещает быть далеко не самым приятным и лёгким.

А затем произошло нечто странное. Леди Хакли и сэр Ричард обменялись понимающими взглядами, затем леди Хакли улыбнулась и поднялась на ноги, требуя всех обратить на неё внимание:

– С огромным удовольствием хочу объявить вам о помолвке, только что состоявшейся между моей ближайшей подругой леди Тремейн и сэром Ричардом из Многих королевств! Они решили соединить свои судьбы и создать семью, в которой кроме них будут дочери леди Тремейн, Анастасия и Дризелла, и дочь сэра Ричарда, Золушка. Прошу всех поднять бокалы за здоровье и счастье леди Тремейн и сэра Ричарда!

Леди Тремейн сидела в шоке, а гости тем временем поднимали свои бокалы и пили за её здоровье. За их с сэром Ричардом здоровье! Ледяная рука, сжимавшая сердце леди Тремейн, ослабла, затем исчезла совсем. Да, случилось всё, о чём леди Тремейн мечтала в последние дни, – она со своими дочерями будет теперь жить долго и счастливо в доме сэра Ричарда, в точности так, как желала того её лучшая подруга леди Хакли.