Дитя огня и волшебная корона - Келли Маккалоу Страница 18

Я прихватил рюкзак, и мы отправились за кулисы. Класс блаженно дремал. Пока я закрывал дверь в гримёрку, Спаркс вскочил на туалетный столик и отпрыгнул назад так, чтобы наши глаза оказались на одном уровне.

– НИКОГДА! НИКОГДА БОЛЬШЕ ТАК НЕ ДЕЛАЙ!

– Я…

Спаркс резко хлопнул лапами и потряс головой:

– Заткнись! Я ещё не закончил. Ты один из самых сильных юных идиотов, с которыми мне приходилось нянчиться. Но у тебя абсолютно нет самоконтроля. АБ-СО-ЛЮТ-НО. Это ненормально. Я уже дважды спасал тебя, несмотря на трудности. Такими темпами ты можешь убить кого-нибудь. Если у тебя подобных намерений нет, то возьми себя в руки. Ясно?

– Я…

Лапа снова взлетела вверх, и я замолчал.

– Не желаю ничего слышать. Скажи просто «да» или «нет». Ты меня понял?

Я кивнул:

– Да.

– Я только начал. Ты жаждешь кого-то убить?

– Нет. – Я хмуро покачал головой.

– Итак, будешь меня слушаться? Перестанешь играть с опасной магией?

– Да.

– Тогда ладно. Не буду просить тебя обещать что-то конкретное, потому что ты либо делаешь, что говоришь, либо нет. Обещания – тонкая штука. Слова способны обладать огромной силой. Ты можешь использовать рифмы и заклинания, чтобы контролировать порывы пламени, но пока ты к таким урокам не готов.

Он поморщился:

– У тебя такой вид, словно тебе череп пробили. А ведь это только начало. Сейчас мы вернёмся назад и всех разбудим. Потом ты продекламируешь отрывок самостоятельно, не прибегая к магии. Пусть это будет провал, раз ты не готовился. Зато честно. Понятно?

– Да.

Это было моё худшее выступление. Эвелин казалась разочарованной. Пришлось извиниться и пообещать подготовиться к следующему разу.

Однако неприятности на этом не закончились. От мамы пришла эсэмэска, где она просила меня дождаться Оскара. И мы все вместе поедем ужинать.

– Хочешь, подожду с тобой? – предложил Дэйв. – Меня тоже должен забрать отец. Только вряд ли он появится.

Я сжал его плечо:

– Мне жаль, правда.

– Ничего страшного. Мама на всякий случай дала немного денег на еду и такси.

Мы примостились на перилах возле игровой площадки, где обычно встречаемся с родителями. Но утреннее происшествие не давало мне покоя.

– Дэйв.

– Да? – Повисла долгая пауза. Наконец Дэйв приподнял бровь. – В чём дело?

– Слушай… Что ты помнишь из сегодняшнего урока по актёрскому мастерству?

– Кроме твоего провала?

– Ага, кроме этого.

Он усмехнулся:

– Своё выступление помню…

Внезапно он забеспокоился:

– Да ладно тебе, Кэл. Это было не так уж плохо. Уверен, в следующий раз выйдет лучше.

– Дело не в этом… Я… На самом деле я использовал магию, но что-то пошло не так… Так вышло, что ты тоже в этом участвовал. Прости…

– Головой стукнулся? Ничего такого не было.

– Было, ты просто ничего не помнишь про магию. Хочешь, открою тебе правду? Я скажу, даже если ты после этого меня возненавидишь.

Когда я закончил рассказ, Дэйв долго смотрел на меня, словно оценивал.

– Это и есть твоя правда?

– Да.

– Хах!

Дэйв закатил глаза:

– Ты меня ненавидишь?

Он засмеялся:

– Не смеши. Конечно, это жутковато и по идее я должен быть напуган. Но я больше склоняюсь к тому, что иметь такие способности, наверное, очень удобно. Вот бы ты и меня научил!

– В принципе так не положено, – ответил мой рюкзак. – Но нет ничего невозможного.

– Класс!

Он хотел добавить что-то ещё, но тут подъехал Оскар на своей большой серой машине. Я похлопал Дэйва по плечу и побежал к переднему сиденью. Прежде чем я успел присесть, Оскар отрицательно покачал головой и кивнул назад. На его лице словно было написано: «У меня был очень плохой день». Очки с голубыми зеркальными стёклами недобро поблёскивали. Ну и пожалуйста.

Я захлопнул дверь и перешёл назад. Мне там совсем не нравилось, потому что изначально машина была полицейской, поэтому открыть двери изнутри было невозможно. Потом сетку между сиденьями убрали, и появилась возможность выбираться.

– Ну как, разобрался с проектом? – поинтересовался я.

– Нет, – сказал он, словно отсёк глыбу в каменоломне.

– Жаль. Отстаёте от графика?

– Да. – Он притормозил и повернулся ко мне. – Я устал и не хочу ничего об этом слышать. Ты ведь тоже не хочешь, так что давай обойдёмся без пустой болтовни.

– Эм, да, конечно… Я просто…

Он кивнул и отвернулся. Я тоже замолчал. Только сейчас я разглядел, что блёклые голубые стёкла очков идентичны цвету его глаз и отлично отображают сущность Оскара.

Следующие несколько недель прошли вполне нормально. Если можно назвать нормальными походы в школу с говорящим зайцем в рюкзаке. К тому же приходилось посещать все занятия, потому что я постоянно сталкивался с директором. Вряд ли это случайность. Новых происшествий пока не было. Я даже сделал приличную работу по математике: Спаркс учил меня точной науке не хуже, чем магии. Добавился ещё один большой плюс: Джош всеми силами старался избегать встречи, шарахаясь от меня, как от чумного.

Незаметно подкралась первая неделя октября. Холодная сентябрьская слякоть превратилась в роскошную золотую осень. Не хотелось торчать целый понедельник в классе и пропускать такую хорошую погоду, тем более что скоро зима.

Я рассказал Спарксу о планах прогулять школу. Он неодобрительно покачал головой, но запрещать не стал. Наверно, ему надоело постоянно прятаться в рюкзаке. Ну и замечательно. После урока математики я выбрался за территорию и направился к Капитолию.

Не хотелось приближаться к тоннелям, но по лужайке Капитолия дорога всё же безопаснее. К тому же здесь меня вряд ли заметят. Я подумал, что ребёнка, который в одиночестве бредёт по городу, наверняка остановит полицейский, поэтому пошёл через городские каньоны на юг, к Миссисипи. Пересёк мост, свернул на запад и зашагал вдоль берега к лесистому обрыву за холмом.

От школы до леса было неблизко, но в такую погоду прогуляться – одно удовольствие. Достигнув обрыва, я свернул на одну из многочисленных тропинок. Для застроек здесь был слишком крутой склон, поэтому эта часть города считалась островком дикой природы. Я остановился и открыл рюкзак, освобождая Спаркса.

– Пламя меня подери, ненавижу эту сумку.

Он спрыгнул на тропинку и принюхался:

– Чую перемену ветра, чую мороз и опавшие листья. Грядёт смена Короны, ей уже неуютно в своей корзинке.