Разбойниковы и разбойничья песнь - Сири Колу Страница 17

Хильда три часа вминала в пол педаль газа, и мы почти добрались. Я всю дорогу держалась за ручку двери, подлетая на каждом изгибе и повороте. Да и сам разбоймобиль летел как на крыльях.

— Праздник в этом году в какой-то богом забытой деревушке юго-восточнее Пиетарсаари, по 741-й трассе, — просветила меня Хели. — После прошлого года пришлось искать место поуединеннее.

— А какая у нас программа? — спросил Калле. — Неизвестно, ОСБ сегодня или завтра? Как-то сложновато готовиться вслепую.

— Не знаю, мой хороший, — сказала Хильда. — Никогда еще мы не знали о празднике лета так мало. Интересно, нас одних почему-то оставили в неведении?

Она недобро усмехнулась, и я поняла, от кого Хели унаследовала свою устрашающую ухмылку.

— Вефыли ваванее фвавнять ффёт, — заметил Золотко. — Так, флегка наф повлить, выфтвелить медведю в ногу. Нифего, пвивода медведя вфё вавно вовьмёт фвоё.

— Хели и Вилья, проверьте-ка «Смоляной путь», — велела Хильда. — Он лежит на заднем сиденье. Посмотрите, нет ли там объявлений от «Удобрений Оркола». Должны же они хоть что-то рассказать!

В погоне за «Будущим села» мы изымали на всякий случай все попадавшиеся нам местные газетенки. «Смоляной путь», который мы забрали у одного куряки, весь пропах табаком.

— Оркола, — повторила я вдруг, опустив газету. — Откуда мне знакомо это название?

— Ну привет, — округлила глаза Хели. — Оркола!

Она посмотрела на меня так, точно я страдала амнезией. Я порылась в закромах памяти, но ничего не нашла.

— Оркольский салмиак, — сжалился наконец Калле.

И тогда я вспомнила.

— Те самые салмиачные монетки, в меру соленые, вязкие и большие. Не какая-нибудь «Лакричка-клубничка» и тому подобная бурда, — подхватил Бешеный Карло.

— Когда я был маленьким, их пводавали в кавдом киофке, — вздохнул Золотко. — Конфеты тогда вавовафивали в кулёк ив воффёной бумаги. Ефли кто гововит «Фтавая добвая мавка», он имеет в виду именно Овколу, во вфяком флуфяе, такие фтавые певдуны, как мы. Один ваф попвобуеф — век не вабудеф и нифего двугого не вахофеф.

— То есть вы лопаете салмиак Пярнаненов? — хихикнула я.

— Ничего подобного! — строго сказал Бешеный Карло. — Мы просто лопаем лучший в мире салмиак.

И тут на нас напали.

Машин было две. Помятый пикап вылетел на середину дороги, а легковушка перекрыла сзади съезд на второстепенную дорогу, едва Хильда сбросила газ. Стильное двухмашинное нападение.

— Чарованы, вот негодяи! — взревел Бешеный Карло. — Флаг, вывешивайте флаг!

— Да уж наверняка они узнали нашу машину, — тихо проговорила Хильда.

— Вывесить флаг!

Хильда дернула ручку, и пиратский флаг приветственно затрепетал в открытом люке.

— Неуфто будут на фвоих нападать? — с недоумением проговорил Пит.

От резкой остановки нас всех бросило вперед. Мне стало страшно. Калле ободряюще сжал мою руку.

Бешеный Карло резко развернулся к нам:

— Хели и Калле, ни в ком случае не отдавайте им Вилью! Будем драться до последнего муж… члена экипажа, — быстро поправился он.

— Ну драться-то нам всяко придется, — спокойно заметила Хели.

Рыжие Чарованы повысыпали из пикапа, окружив нашу машину. Хильда заглушила мотор.

— Жалкие подлецы! Ишь, подступают, — ахнул Бешеный Карло. — Такого безобразия свет не видал за всю историю разбоя!

— Что будем делать? — оборвала его Хильда. — Они вышли на тропу войны. У меня под дверью Джейк и Арчи Подагра, и финки у них такие, что можно индейку резать на Рождество.

— Двери на замок! — рявкнула Хели. — Двери на замок, и будем сидеть хоть до вечера!

Но этот план не устраивал уязвленное достоинство Бешеного Карло. Он открыл свою дверь и выпрыгнул наружу. Весь его облик свидетельствовал о том, что атаман возмущен до ремешков сандалий.

— Прошу прощения, господа, что происходит? — возопил он. — По какому праву свои останавливают своих? Это называется праздничное перемирие?

Он направился к нападающим, ища какое-нибудь знакомое лицо, лучше всего Безумного Чарована, чтобы спокойно поговорить. Но в машине, похоже, была только молодежь. В мою сторону откровенно скалились.

— А тут еще пока не праздник! — ответил молодой коротко стриженный парень, выпрыгивая из пикапа.

— Юсси-Юнтта Чарован, — шепнула Хели. — Псих похлеще своего безумного папаши. Помощник атамана и полный оторва. Средний, Джейк, пораззявистей будет.

— К тому же на прошлом празднике лета перемирие тоже соблюдалось так себе, — продолжал Юнтта Чарован, подходя к Карло. — И благодарить за это следует вас. Что скажешь, Калле Резиновая Нога, знаменитый протыкальщик шин?

Чарованы мерзко загоготали. Около машины вспыхнула яростная перепалка.

Калле побледнел и крепче сжал мою руку. А что, если они похитят Калле и сделают с ним что-нибудь ужасное? Вот чего я боялась. Разбойники имеют на нас слишком большой зуб, чтобы соревноваться по-честному.

Выход к разбойникам был большой ошибкой. Бешеный Карло оставил открытой переднюю дверь, разбойник, стучавший в водительскую дверь, обежал разбоймобиль спереди и забрался внутрь. Я поняла, что на это и рассчитывали противники, зная характер Бешеного Карло. Мы повели себя так, как обычно ведут себя жертвы, — предсказуемо. Обидно. Мы сами облегчили свое ограбление!

Влезший на место Бешеного Карло разбойник, Джейк Чарован, приставил нож к горлу Хильды и велел открыть заднюю дверь. Золотко, скрипя зубами, подчинился, и в разбоймобиль влезла еще толпа разбойников, вооруженных ножами. Как все-таки неприятно быть жертвой. Я печалилась, беспокоилась, злилась и одновременно пыталась прикинуть, что именно у нас можно украсть.