Ваня Жуков против Гарри Поттера и Ко - Ирина Ковальчук Страница 17

– Ты чего это, дружище, разбушевался перед сном? – услышал Ваня в трубке голос дяди Саши.

– Да это я тут фильм рассказываю, – находчиво соврал сын.

– Ты уж потише, будь добр, – удаляющийся голос папы уже был еле слышен в Ваниной трубке.

– Слушай, ты чего, дурак, что ли? Разве про секреты так орут? Хорошо хоть врать ты удал!

– Да - а, – протянул Пашка. – Головка точно бо-бо!

– Ладно тебе, а то опять заведёшься. Слышь, мешок мешком, а где мы его на Лёхину голову натянем? Не под школой же?

– Да что, мало мест укромных?

– А как ты его туда заманишь? Он же один никогда не ходит, забыл, что ли?

– Точно забыл. Да! Выходит, задачка наша – не простая?

– И голос должен быть Лёхе незнакомый, иначе мешок не поможет. От Лёхиной мамы ни в каком мешке не спрячешься.

– Значит, нам третий нужен?

– Выходит, нужен.

– А Вовка Иванов, с бокса, парень надёжный и любитель приключений, сам мне рассказывал, – обрадовался Пашка.

– А он согласится?

– Откажется кому-то косточки помять? Не думаю. И чего тут гадать! У тебя телефон его есть?

– Нет.

– Вот облом! У меня тоже нет. Ладно, я подумаю. На крайний случай, нам же не горит?

– Не горит.

– Вот и ладненько. Главное, что мешок есть, – Пашка поставил жирную точку, подытожившую их важный разговор.

– Спасибо тебе, Пашка, – сказал Ваня и тихо добавил: – ты настоящий друг.

На другом конце провода раздался какой-то скрип, и обладатель смирительного мешка тут же повесил трубку.

Как только Ваня положил трубку, раздался звонок в дверь. Он побежал открывать, но на пороге вместо мамы стояла ... баба Люся.

– Мать позови, – сквозь зубы процедила она.

– А её дома нет, – отрезал Ваня и стал закрывать дверь, но не тут-то было: баба Люся ловко подставила ногу так, что дверь закрыть не удалось, и торжествующе сказала:

– Мал, да врать удал! – Голос непрошеной гостьи звучал победоносно. – Мать зови, сказала! Я тут не одна!

– Что, и бабу Клаву притащили? – съязвил Ваня.

– Ну, что я Вам говорила?

На дверь надавили, и в открывшемся проёме появилась фигура участкового.

– Разрешите войти, – вежливо сказал он.

– Мамы дома нет, – растерянно ответил Ваня. – А что я такого сделал? – спохватился он, продолжая закрывать за собой вход в квартиру.

– А вот это мы сейчас и выясним, заодно и маму дождёмся, – сказал участковый и, отодвинув Ваню, вошёл в коридор.

Баба Люся, сопя, вошла вслед за ним.

– Где мы можем поговорить? – спокойно произнёс участковый, оглядываясь по сторонам.

– Проходите на кухню, – Ваня говорил тихо, стараясь скрыть нервную дрожь.

Участковый сел за стол, открыл свою папку, достал блокнот, ручку и стал задавать вопросы. Вопросы были самые обыкновенные: фамилия, имя, отчество, родители, чем занимаются, круг личных интересов, успеваемость в школе, чем занимался сегодня после школы.

Баба Люся, молча сидевшая всё это время, не удержалась и вставила:

– Шатался по улицам и приставал к порядочным людям. Чем ящё он мог заниматься?

– Гражданка Сёмочкина, – прервал её участковый. – Вы пока помолчите. Мне нужно мнения двух сторон выслушать. Ваше мнение мне уже известно.

– Скажите, Иван, – продолжал он. – Вы называли гражданку Сёмочкину, извините, собакой?

– Нет, – сдавленным от волнения голосом ответил Ваня. – Я её спросил, какое её собачье дело.

– Ну, что я Вам говорила! – выпалила баба Люся, изнемогая от вынужденного молчания.

– А чего она нос свой в семью нашу суёт? – вспылил Ваня. – Зачем она без конца в глаза мне тычет, что у меня отца нет?

– А я правду говорю! Шатаются тут всякия..., – баба Люся недоговорила, вспомнив, что перед участковым нужно выглядеть «порядочной жанщиной».

– Успокойтесь, гражданка Сёмочкина, мы сейчас во всём разберёмся, – попытался нормализовать обстановку участковый, но было уже поздно.

– И змяёй подколодной называл, – старушенция придала своему лицу жалостливый вид.

– Она мою маму за глаза оскорбляет, а сама к ней, чуть голова заболит или сердце заколет, тут же за помощью бежит! – Щёки у Вани просто вспыхнули от возмущения. – Да, я сказал ей, что аппарат спрячу! Пусть подыхает, а давление ей измерить нечем будет!

– Вот она безотцовщина! – завопила баба Люся. – Был бы отец, взял бы рямень да всыпал!

– Какое Ваше дело? Вы на себя смотрите, а не в замочные скважины! – Ваня так кричал, что от перенапряжения у него вены на шее вздулись.

Участковый был уже не рад, что попался на удочку бабы Люси, но не знал, как теперь из этой истории выпутаться.

На очередном «сопляке», выпущенном бабой Люсей, в дверном проёме появилась Ванина мама с перепуганным лицом.

– Что здесь происходит? – несвойственным для неё громким голосом спросила она.

– Танюшка, – баба Люся тут же переменила тон. – Ванька твой совсем от рук отбилси.

– Что он сделал? – Ванина мама никак не могла понять, что происходит и переводила взгляд с соседки на участкового.

– Бабу Люсю со змеёй подколодной сравнил за то, что она в глаза к тебе добренькая, а за глаза тебя, как змея, кусает! – выкрикнул Ваня.

– А почему здесь участковый? – не получив объяснений ни от сына, ни от соседки, мама обратилась напрямую к участковому: – Пожалуйста, объясните мне, что здесь происходит.

– Я по жалобе пришёл, разобраться.

– По какой жалобе? Кто заявитель?

– Вот, гражданка Сёмочкина, – участковый движением головы указал на бабу Люсю.

– Людмила Ивановна, это Вы привели участкового?

– Да, это она, – вмешался Ваня. – Лицемерка несчастная!

– Ваня, что ты себе позволяешь? – Мамин голос стал строг.

– А она что себе позволяет? Слышала бы ты, что она о тебе говорит своим подружкам! – Ваня не сдавался, он был полон решимости разоблачить лицемерную бабу Люсю.

– Я, пожалуй, пойду, – воспользовавшись возникшей паузой, участковый, поспешил раскланяться. – Жалоба рассмотрена, заявленные в ней факты не подтвердились.

Он поспешно направился к выходу, заявительница, сопя, засеменила за ним следом, изображая неудовлетворение проведённым рассмотрением.

– Гражданка Сёмочкина, я уже во всём разобрался, у меня других дел по горло! До свидания, – добавил участковый, подойдя к двери, – простите за беспокойство. А вам, Иван, я всё-таки посоветовал бы выбирать выражения. Всего хорошего.