Летние приключения близнецов в школе Сент-Клэр - Энид Блайтон Страница 17

Следующим событием стал скандал на уроке французского языка. Время летело со страшной скоростью, а многие первоклашки, как казалось мадемуазели, ни на йоту не продвинулись в изучении французского.

В тот день стояла сильная жара, и девочки маялись и не хотели работать. Умные, целеустремлённые, трудолюбивые ученицы вроде Пэм Бордмен или Хилари Уэнтворт занимались так же, как всегда, но близнецы, например, расслабились, а уж Сэди и Бобби доводили учителей просто до отчаяния.

А мадемуазель приходила в особое бешенство от Карлотты. Девочка никогда не скрывала, если ей кто-то не нравился. Впрочем, свои симпатии – и к одноклассницам, и к учителям – она тоже не прятала и ради тех, кого любила, была готова на всё. С близняшками, Дженет и Бобби она всегда была доброй и великодушной, с радостью помогала им во всём. Но она терпеть не могла Элисон, Сэди, Пруденс и ещё одну-двух девочек.

Свою нелюбовь Карлотта выражала совершенно по-детски – корчила рожи, поворачивалась спиной, могла даже толкнуть. Кроме того, она топала ногами и грубо обзывалась, иногда переходя на испанский язык. Непонятные слова бурным потоком срывались с её алых губок. Большинство девочек с огромным удовольствием слушали, как она тарахтит, но Хилари как старосте класса приходилось останавливать её.

– Карлотта, ты сама себя унижаешь таким поведением, – сказала Хилари как-то раз после того, как девочка осыпала Элисон и Сэди самыми удивительными эпитетами. – И своих родителей унижаешь тоже. Ведь мы во многом вырастаем такими, какими нас воспитали наши родители. Мы все хотим, чтобы родители нами гордились. Поэтому не подводи их.

Карлотта встряхнула головой и отвернулась.

– Я своих родителей не подвожу! Это они меня подвели! – заявила она. – Если бы не обещание, которое я кое-кому дала, меня бы здесь давно не было! Неужели вы думаете, что я по собственной воле осталась бы там, где приходится каждый день смотреть на таких людей, как Элисон, Сэди и Пруденс? Пфф!

Похоже, она готова была плеваться от злости. Её всю трясло, и Хилари в растерянности не сразу нашла что ей ответить.

– Невозможно любить всех, Карлотта, – проговорила она наконец. – Но ведь здесь есть и те, кто тебе нравится. И очень многим нравишься ты. Неужели не понимаешь, что только себе хуже делаешь, когда так себя ведёшь. Когда много людей живёт вместе, необходимо соблюдать общие правила. Я как староста класса не могу позволить тебе буянить, словно четырёхлетней малышке. Тебе ведь всё-таки уже пятнадцать.

Ярость схлынула с Карлотты так же быстро, как и накатила. Ей всегда нравилась спокойная, рассудительная Хилари.

– Я знаю, что ты права, Хилари, – сказала Карлотта, протягивая ей руку. – Но меня воспитывали не так, как вас, и учили по-другому. Не надо ненавидеть меня за то, что я не такая, как вы.

– Балда, – усмехнулась Хилари, дружески хлопнув Карлотту по плечу. – Мы тебя любим за то, что ты не такая, как все. Ты самая необыкновенная девчонка в классе. Но постарайся не играть на руку людям вроде Пруденс, которая чуть что – готова бежать жаловаться мисс Робертс, что ты её обругала. Когда тебе нужно выпустить пар, оттягивайся на мне или Бобби. Мы не против!

– В том-то всё и дело, – вздохнула Карлотта, – что я не могу срываться на тебя, Хилари. Ты слишком хорошая. Я постараюсь сдерживаться. Правда, постараюсь. Я уже гораздо лучше веду себя с мисс Робертс, но Мамзель приводит меня в бешенство. Мне придётся всё время держать себя в руках на французском.

Но так получилось, что шум на уроке французского начала однажды утром вовсе не Карлотта, а Бобби.

Бобби скучала. Она на дух не переносила французские глаголы, которые имели отвратительное свойство менять окончания в прошлом времени. Бобби подозревала, что они делают это нарочно, чтобы сбивать с толку порядочных людей. И разве возможно запомнить, когда употребляется сослагательное наклонение? Брр!

Рядом с Бобби стоял большой аквариум, за которым ухаживали сами первоклашки. Стеклянная дверца аквариума открывалась не в сторону, а поднималась вверх. Внутри жила парочка крупных лягушек, неуклюжая жаба и шесть больших улиток. В классе к обитателям аквариума относились по-разному.

Любительница животных Кэтлин обожала и лягушек, и жабу и клялась, что знает всех улиток в лицо. Она даже дала им имена в честь гномов из мультфильма про Белоснежку. Остальные девочки узнавали только Соню, потому что она вечно сидела на одном месте и, кроме того, на её домике-ракушке было белое пятнышко.

Близняшки любили лягушек и жабу. Изабель часто щекотала лягушкам спинку соломинкой, потому что они тогда смешно задирали переднюю лапку с перепонками и забавно чесались. Кто-то с интересом следил за животными, кто-то их терпеть не мог. Сэди и Элисон их не выносили, а Пруденс вообще бросало в дрожь, стоило животному пошевельнуться. Дорис их тоже терпеть не могла. А Бобби они были безразличны, хотя она не испытывала при этом ни страха, ни отвращения. Во время чистки аквариума она спокойно брала в руки безобидных тварей и пересаживала их с места на место.

В то утро Бобби отчаянно скучала. Урок французского тянулся бесконечно долго и, судя по всему, не планировал закончиться никогда, хотя вообще-то ему полагалось длиться не более сорока пяти минут.

Случайно взгляд Бобби упал на аквариум – одна из лягушек вытянула длинный язык, чтобы поймать муху, которая пролезла внутрь через окошко, прорезанное в задней крышке. Бобби глянула на мадемуазель – та увлечённо писала на доске какие-то предложения. Ученицы в это время должны были читать текст на французском, чтобы перевести его, когда мадемуазель закончит писать.

Бобби тихонько подтолкнула Дженет. Та вскинул голову.