Двенадцать - Синди Лин Страница 17

Сару подтолкнула её к большому плоскому камню, лежавшему в тени.

– Сядь, отдохни.

Усаги не заставила себя упрашивать и с облегчением скинула с плеч потяжелевший за время пути узел. Камень был грубый и шершавый, но она этого даже не заметила. Нэзу достал из мешка куски вяленого кальмара, и Усаги жадно впилась зубами в волокнистое мясо. Ину сидел рядом на корточках и водил палкой по земле, что-то бормоча себе под нос.

– К концу дня будем у Озера Солнца и Луны. Три дня отдыха, охота и тренировка. Оттуда – к Морю Деревьев. Это ещё два дня пути…

Усаги заглянула ему через плечо. Об Озере Солнца и Луны она слышала: поверхность у него такая гладкая и спокойная, что ночью оно всё светится лунным светом, а днём горит, как солнце. Люди там почти не появляются – слишком уж далеко ото всех дорог. Ину нарисовал приблизительную карту Мидаги – формой остров напоминал табачный лист или, как говорили другие, плод батата. Какие-то места на рисунке были помечены крестиками. Усаги указала на одну отметину:

– Что это?

– То место, где нам надо быть к ночи, – ответил Ину. – Озеро Солнца и Луны. Там мы найдём хорошее убежище, пополним запасы еды и за эти несколько дней постараемся подготовить тебя к Восхождению. Вообще-то времени бы нужно оставить побольше, но задерживаться нам нельзя – Тигрица этого не одобрит. Так что постараемся успеть и так. – Он сделал небольшое углубление в земле и отцепил от пояса приколотую к нему маленькую прямую булавку. – Крыс, не нальёшь сюда чуток воды из твоей фляги?

– А что это ты делаешь? – с любопытством спросила Усаги.

Ину ещё раз оценивающе посмотрел на булавку:

– Делаю компас.

После того как Нэзу налил в углубление воды, Ину поднял с земли сухой лист дерева и, положив на него булавку, поместил в самую середину этого самодельного водоёма. Лист покружился в воде, потом успокоился и остановился.

– Как я и думал, – Ину махнул рукой в ту сторону, куда показывала булавка. – Север – там. Нам надо взять немного на восток.

– У тебя, я вижу, хорошие отношения с металлом, – сказала впечатлённая Усаги. – Тоже Дар?

Ину еле заметно улыбнулся в ответ.

– Нет. Просто кое-чему научился в школе. Такое каждый может – даже ты.

В тысячный раз Усаги пожалела, что не училась в школе. Как много в этом мире ей неизвестно! Она расправила плечи: если доберётся до Святилища на Нефритовой Горе – нет, когда она туда доберётся, – то сможет наконец поучиться, и не у кого-нибудь, а у одной из Воинов Двенадцати! И тогда уж точно будет знать, как помочь сестре и друзьям.

Они снова взвалили свою ношу на плечи. После передышки Усаги чувствовала себя намного бодрей и, несмотря на то, что путь их лежал через крутые холмы, не отставала теперь даже от Ину. Они поравнялись с зарослями бамбука: высокие зелёные стебли стояли ровным строем; острые, похожие на кинжалы, листья слегка покачивались, колеблемые тёплым августовским ветром. Сару остановилась, отцепила от пояса нож с фарфоровой рукояткой, срезала один длинный стебель. Потом очистила его от листьев и подала Усаги.

– Вот тебе трость, – сказала она. – И споткнёшься – не упадёшь, и ноги будут меньше уставать.

Бамбуковый шест был на три головы выше Усаги, зато в обхват пришёлся как раз впору. Она стала опираться на него и сразу почувствовала себя намного уверенней.

– Это как лишняя нога, – радостно заключила она.

– Точно, – улыбнулась в ответ Сару. – Но потом ты найдёшь ему и другие применения.

Тропа постепенно поднималась. Воздух становился прохладнее, то и дело повисая клочками тумана. Усаги всё никак не могла наглядеться на свой новенький посох. Теперь, когда ей не надо было всё время смотреть себе под ноги, она старалась не упускать из виду шедшего впереди Ину. Лес, в который он их привёл, был полон удивительных и незнакомых Усаги растений. Стволы деревьев были покрыты мхами и лишайниками бесчисленных оттенков оранжевого, зелёного и жёлтого. С ветвей свисали длинные источавшие влагу лианы, кругом слышались голоса обезьян и птиц; влажные запахи деревьев, земли и диких орхидей наполняли воздух. В кронах и за стволами то и дело мелькало яркое оперенье какой-нибудь птицы или чей-то длинный закрученный хвост. Вдруг из листвы показалась бледная мордочка, похожая на смешную маску, и посмотрела на них тёмными внимательными глазами.

– Это обезьяна? – стараясь не показать удивления, спросила Усаги.

– Клоуны влажного леса, – ответила Сару. – Хороший знак. Значит, поблизости нет леопардов.

Усаги ни разу не видела живую обезьяну. В низинных лесах вокруг Златоклыка они не водились. Но эта напомнила ей другую, деревянную – с золотым ореолом вокруг резко очерченного лица и изящно обвитым вокруг ног хвостом. Отец сам вырезал её из дерева и покрыл позолотой. То было украшение для королевских носилок, и король щедро наградил отца за работу. На эти деньги он купил маме новую серебряную шаль, а Усаги и Уме – туфельки с маленькими серебряными колокольчиками. От радости они с Умой прыгали и плясали по всему дому. Серебряные колокольчики звенели, и родители смеялись. На ужин была тушёная свинина и утка с румяной корочкой, а в конце ещё клёцки со сладкой бобовой начинкой. Потом они уже никогда не были так счастливы.

Обезьяна почувствовала взгляд Усаги и скрылась в густой листве дерева. Усаги так ушла в свои мысли, что даже не заметила, как Сару и Ину остановились, и чуть не сбила их с ног.

– Извините, – робко произнесла она.

– Смотреть надо, – покачав головой, буркнул Ину. Потом снова повернулся к вьющейся впереди тропинке и втянул в себя прохладный влажный воздух.

– Что-то не так? – спросил подоспевший Нэзу.

Ину нахмурил лоб.

– Сдаётся мне, мы здесь не одни.