Аквамарин  - Андреас Эшбах Страница 16

За обедом я рассказываю тете Милдред о планах на четверг и о том, что буду обедать в столовой. У нее эта история вызывает сомнения.

– Я бы предпочла, чтобы он зашел за тобой домой, чтобы я могла взглянуть на него, – говорит она. Я закатываю глаза. В том, что связано с парнями, она иногда реально перегибает палку. Наверное, дело в воспитании в зоне концерна.

– Это не то, что ты думаешь, – объясняю я. – Мы просто будем вместе писать рефераты.

– Некоторые вещи поначалу выглядят совершенно безобидно, а потом выясняется, что за ними скрывалось нечто большее, – не унимается она.

– Что за чушь! – восклицаю я и дальше жестами: – Он меня младше на год и ниже на голову! – Это, конечно, некоторое преувеличение, на деле – на пару сантиметров, не более, но в этот миг мне кажется, что мой аргумент ее убедит.

– А с чего это вообще вдруг? Почему именно он?

– А он меня на прошлой неделе вытащил, когда я упала в воду, – выпаливаю я, прежде чем успеваю подумать, насколько сейчас удачный момент, чтобы рассказывать об этом.

Тетя Милдред становится белой как мел.

– Ты упала в воду?

Она издает нечленораздельный звук, пока ее руки продолжают суетливо двигаться. Это бывает с ней, только когда она действительно сильно испугалась. Я внимательно смотрю на нее. Если она так испугалась, то выходит, что она ничего не знает о том, откуда взялись мои «раны»? Да, точно, всё так и есть. Тетя Милдред ни разу в жизни мне не солгала. Это совершенно не в ее характере.

Зато она тут же перестает переживать за мою нравственность. Я рассказываю ей о том, что произошло, стараясь представить всё как несущественную и безобидную случайность. О том, что была без сознания, я не упоминаю, равно как и о том, что меня толкнули. То, что оказалась в амбулатории, я объясняю сильно преувеличенной реакцией переволновавшихся взрослых. Подробнее всего докладываю о том, как миссис Альварес сушила мои вещи.

– Почему же ты не рассказала мне об этом? – вопрошает тетя Милдред. Невооруженным взглядом видно, что ее ужасно это беспокоит.

– Да забыла, – утверждаю я. – Когда пришла домой, ты приготовила то замечательное жаркое из барашка, ну, я обо всём и забыла.

Это примиряет ее с новостью. То, о чем человек забывает, почуяв вкусную еду, не может быть таким уж важным.

– Ну хорошо, – говорит она. – Тебе в любом случае пора учиться отвечать за себя самой.

Я не знаю, что она имеет в виду, но пропускаю эту фразу мимо ушей.

Помыв посуду, я отправляюсь к себе и делаю домашку. То, что у меня хорошие оценки, совершенно не говорит о том, что я умная или одаренная. Дело просто в том, что мне особо не на что потратить свое свободное время. Друзей, с которыми я могла бы вместе чем-то заняться, у меня нет, а на большинство хобби у меня нет денег. Поэтому я полностью посвящаю себя учебе. Просто от скуки, так сказать.

А сегодня – чтобы отвлечься. Закончив с заданиями на завтра, я еще раз пытаюсь вызвать этот, как его там… пропедевтический перечень. Найти его и правда оказывается совсем не сложно, прямо около функции поиска.

Я открываю его. Это что-то вроде гигантского указателя всех тем, какие в принципе существуют, причем можно углубляться ступень за ступенью, пока не дойдешь до указателя книг и статей. Я начинаю с «Части 9 – История», там иду в «Часть 9.7 – Современный мир с XXI века», где нахожу «Часть 9.7.7 – Австралия и Океания». Следующий указатель подразделяется по политическим решениям, изменениям окружающей среды, странам и историческим личностям. Я выбираю «Изменения окружающей среды» и получаю список, где без малого сотня книг. Уже четвертая книга в этом списке озаглавлена «Ядовитый континент – старый животный мир Австралии и что с ним стало». Это прямо то, что мне нужно. Я открываю книгу и начинаю читать.

Пигрит прав, тема действительно богатая. Я даже и не подозревала, сколько опасностей для человека таил в себе когда-то животный мир Австралии. На суше были крокодилы, змеи и ядовитые пауки всех мастей; в воде – акулы, медузы, ядовитые рыбы и морские змеи.

Я читаю о морских осах, медузах с длинными щупальцами, одно касание которых могло за несколько минут убить ребенка. Я рассматриваю фотографии и смотрю видео про синекольчатых осьминогов, яд которых вызывал остановку дыхания. Изучаю изображения бородавчаток – рыб, которых невозможно было разглядеть на морском дне и у которых на спине были иглы с нервно-паралитическим ядом, одним из опаснейших ядов животного происхождения. В какой-то момент я почти начинаю радоваться тому, что мне привили такой страх воды. Даже при том, что сейчас не хочу задумываться об этом.

Я читаю дальше. Где-то в середине XXI века, после Энергетических войн, животный мир Австралии претерпел радикальные изменения. Браконьеры настолько сократили численность крокодилов, что многие виды сегодня считаются вымершими. Осьминоги массово погибли, по всей видимости из-за радиации. Но большую часть ядовитых животных люди истребили целенаправленно. Были нужны рабочие для приобретавшей всё большее значение подводной промышленности, и очень мешало то, что большинство австралийцев панически боялись нырять в океане. Поэтому были выведены специальные вирусы и бактерии, устроенные так, чтобы атаковать только нежелательных животных, а всех остальных не трогать. Почти со всеми видами это сработало, кроме акул, – почему, никто не знает.

Я рассматриваю фотографии, на которых запечатлена аппаратура для конструирования генов. Устройства для секвенирования ^[4], центрифуги ^[5], термостаты ^[6], ламинар-боксы ^[7]. Приборы из стекла, стали и светлого пластика, с клавиатурами и дисплеями. Я непроизвольно дотрагиваюсь до груди, до заклеенных прорезей. Может быть, и я появилась из такого аппарата? От этой мысли к горлу подкатывает тошнота. Я закрываю книгу, выключаю планшет и откладываю его в сторону. На сегодня хватит.