Ночные бродяги - Гарри Килворт Страница 16

— Конечно, — кивнул Нюх. — Ты молодец Бриония.

— Все это элементарно, мой друг, совершенно элементарно.

— Да, это следует проверить. Не исключено, что принц действительно состоит в труппе трюкачей. Когда следующее представление?

— Сегодня вечером в шесть.

В эту секунду здание слегка содрогнулось — часы на башне пробили пять раз.

— А ты видела Грязнулю или Плаксу?

— Они у Грязнули играют в карты. Вряд ли они что-то обнаружили, пока бродили по городу. Грязнуля на мосту поругался с человеком, который едва на него не наступил. Грязнуля посоветовал пешеходу смотреть под ноги, на что человек пригрозил швырнуть его с моста. Грязнуля показал зубы и когти, и человек поспешно ретировался.

— Хм-м, не нравится мне такое. Королева Крошка очень недовольна, когда между людьми и животными возникают всякого рода недоразумения. Она хочет, чтобы все жили в согласии. Хотя на самом деле этот мир никогда не будет совершенным. Но терпимость нам всем просто необходима. Честно говоря, я и не предполагал, что нашим друзьям удастся что-нибудь найти, но нужно же было дать им какое-то задание. Пойдем проведаем их. А потом все вместе отправимся в Маск-Холл и узнаем, можно ли достать билеты на сегодняшнее представление.

— Представление! — в восторге завопил Грязнуля, когда Нюх поделился с ним своими планами. — Обычно там выступают талантливые артисты.

Плакса же застонал:

— Надеюсь, ты не собираешься снова петь? Во всяком случае, я больше не буду играть для тебя на губной гармошке! Хватит того, что в прошлый раз нас закидали гнилыми помидорами!

— Это все потому, что им не понравилась твоя игра! — с горячностью воскликнул Грязнуля. — Я пел очень хорошо, а ты совсем не знаешь нот! — Он повернулся к Брионии и Нюху. — Это было напротив Дворцового театра. К сожалению, там как раз толпились зеленщики со своими корзинами, иначе все бы закончилось прекрасно. — Грязнуля вновь обратился к Плаксе: — Так или иначе, можно обойтись и без пения. Я почитаю стихи — у меня это тоже хорошо получается.

Плакса снова застонал.

К Маск-Холлу они подошли без четверти шесть. На ступенях стоял молодой ласка, чистильщик обуви.

— Вам почистить туфли? — спросил он, притрагиваясь к усам в знак уважения. — Недорого, всего три монетки.

— Нет, спасибо, — ответил Нюх. — Но вот тебе шиллинг, я хочу, чтобы ты сделал для меня кое-что другое.

— Конечно, что прикажете!

— А мне нужно, чтобы ты присмотрел за дверью. Если во время представления ты увидишь, как из зала уходят какие-нибудь лемминги, обрати внимание, куда они пойдут. Если они возьмут кэб и поедут в экипаже, попробуй подслушать, какой адрес они назовут извозчику. Если у тебя все получится как надо, я дам тебе еще один шиллинг.

— Отлично. — Чистильщик обуви в восторге щелкнул зубами. Он вытер лапы о грудь, на белом мехе сразу выступили черные полосы от ваксы, и спрятал полученные деньги в карман. — Почистить вам туфли, джисс? — спросил он, обращаясь к даме-горностаю, которая с неприступным видом шествовала мимо. — Они засияют, могу поклясться. И станут такими же прекрасными, как и их владелица.

Услышав такие слова, горностай остановилась, кивнула и поставила лапу на ящичек чистильщика.

— Этот малыш далеко пойдет, — заметил Грязнуля.

Нашим друзьям удалось достать билеты, хотя и не первые ряды. Итак, они уселись в кресла, но, прежде чем в зале погас свет, Грязнуля довольно громко продекламировал:

Жил-был соболь в восточной Гвиане,

Пламя он изрыгал в балагане.

И горячий свой нрав

Он напитком из трав

Заливал по ночам после бани.

Плакса тяжело вздохнул:

— Ты бы лучше помолчал! В зале я видел по меньшей мере пятерых соболей. И вряд ли им понравятся такие, с позволения сказать, стихи. Они просто не дадут тебе спокойно выйти отсюда. Ты что, не знаешь, какой характер у них? Они самые злопамятные существа на свете и ни за что не простят обиду.

— Ерунда все это, — заспорил Грязнуля. — Вот я сейчас прочту еще одно стихотворение…

Но, к счастью, в это мгновение погас свет, из-за занавеса на сцену вышел горностай-конферансье и объявил о начале представления. Сначала выступал хор. Пели они плохо, и публика с удовольствием закидала неудачливых певцов гнилыми фруктами. Бриония сказала, что это ужасно несправедливо, потому что хор очень старался и не их вина, что у них плоховато получается.

— Ничего, — довольно равнодушно ответил Грязнуля. — Если ты решил выступать на сцене, то надо петь как следует. Никто ведь не заставлял их идти в хор, верно?

— Но ведь и зрителей никто не заставляет кидать в них всякую дрянь, — возразил Плакса.

— Но как иначе они могут показать, что им номер не понравился?

— Все равно, это не повод забрасывать артистов гнильем.

— Ладно, тогда давай сами пойдем на сцену. Я поиграю на гармошке, а ты споешь…

Плакса сразу замолчал и попытался получить удовольствие от представления, в душе надеясь, что Грязнуля все-таки не станет претворять в жизнь свою угрозу и не полезет на сцену.

Наконец после нескольких выступлений на сцене появился маг. Как и предполагал Нюх, это оказался лемминг, которому помогали еще несколько леммингов-ассистентов. И среди них Серебряк моментально узнал одного, вернее, одну. Перед ним стояла та самая особа, которая просила его помочь найти принца. Свелтлана.

На сцене появились зеркала, заклубился дым, лемминги то исчезали, то как ни в чем не бывало выскакивали из человеческих шляп-цилиндров. Маг показывал карточные фокусы, потом фокусы с шелковыми платками и монетками, которые появлялись из ниоткуда. Потом из молочного кувшина вылетел целый рой разноцветных бабочек и взвился к потолку. Из зала слышались восторженные охи и ахи. Наконец, в большой ящик, расписанный звездами и прочими таинственными знаками, уложили Свелтлану. Затем этот ящик проткнули в нескольких местах острыми мечами. На пол потекла красная жидкость. Публика замерла. Потом ящик раскрыли, и там оказался лишь большой пакет с томатным соком продырявленный в нескольких местах. Никакой Свелтланы там не было.

Прежде чем уйти со сцены, маг объявил, что сейчас будет показано еще одно волшебство.

Все захлопали. Занавес опустился и снова поднялся. Теперь посреди сцены стоял ласка в кожаной маске. Единственное, что было видно, — два сверкающих глаза в прорезях маски. Он обвел взглядом толпу, его взгляд буквально притягивал. Особенно его силу испытал Грязнуля. Ему показалось, что эти глаза прямо пригвоздили его к креслу. Он не мог сдвинуться с места и уклониться от пронзительного взгляда.

— Уверен, что я где-то видел эти глаза, — пробормотал Нюх.

— Уважаемые зрители, дамы и господа! — заговорил ласка на сцене. — Сегодня вы увидите то, чего не видели никогда. Я продемонстрирую силу внушения.