Судьба Небесного племени. Решение - Эрин Хантер Страница 16

Листвяная Звезда и ее воины повстречались с Корой, Скоросветом и Кремнешкуром на вершине утеса, и уже все вместе коты-победители ринулись по склону, в родной лагерь, к темнеющей внизу Камнегруде.

— Вы вернулись! — завопил Чернобок, выскакивая из темноты за кучей с добычей. Белые пятна на его шкуре призрачно светились в серебристых сумерках. — Ну, что было?

— Есть раненые? — всполошилась Эхо, выбегая из своей палатки.

За всех ответил Остроглаз.

— Нет, все целы. Мы так напугали этого падальщика Двуногого, что его до печенок пробрало! Он надолго запомнит этот урок.

— Вот здорово! — возликовал Чернобок, его глаза радостно заблестели. — Вы просто герои!

— А собака? — спросил Бурозуб, робко выглядывая из-за спины Чернобока.

— Эта глупая пустолайка нас больше не побеспокоит, — твердо пообещала ему Листвяная Звезда. — Мы ее тоже как следует проучили.

— Расцарапали ей нос, вот так-то! — взвизгнул Скоросвет, дружески пихая Бурозуба боком. — Жаль, ты не видел, как она захныкала!

Бурозуб часто-часто заморгал.

— Мне… мне тоже жаль.

— Ох, ну зачем же ты подходил так близко к собаке, она же тебя разорвать могла? — заворчала Трилистница, подходя к воителям вместе с Меднолистой и неугомонными котятами. Голос ее звучал строго, но глаза светились гордостью за сына, и она украдкой поглаживала его хвостом по спине.

— До сих пор не верю, что у нас все получилось! — покачала головой Веснянка. — Мы выступили против Двуногого — и победили его!

— Если уж мы это сумели, то нам теперь все по плечу! — промурлыкал Птицекрыл.

Усталые воины обступили кучу с добычей, а те коты, которые провели ночь в лагере, забрасывали их вопросами.

Котята Меднолистой, ошалевшие от всеобщего волнения, а главное, от разрешения не спать посреди ночи, с оглушительным писком носились по поляне, путаясь под лапами у взрослых.

Наклонившись над кучей, чтобы выбрать себе кусочек еды, Листвяная Звезда вдруг заметила, что четверо городских котов сели в сторонке ото всех, и о чем-то шепчутся, сблизив головы. И снова у нее тревожно зачесались лапы. О чем они говорят? Почему не празднуют вместе со всеми? Разве они не разделяют общую радость?

Пытаясь справиться со своим беспокойством, она вытащила себе жирную полевку и отошла в сторону. Небесные коты уже расселись на поляне, все уши были обращены к Остроглазу, неторопливо начавшему рассказ о событиях ночи.

Но Листвяной Звезде не сиделось на месте. Стараясь не шуметь, она подхватила в зубы свою полевку, прошла вверх по склону и вскочила на Звездную скалу.

Луна уже садилась, но звезды Серебряного пояса все еще ярко сияли на черной шерсти небес. Легкий ветерок, напоенный густыми запахами Юных Листьев, шелестел над скалой. Далеко внизу река серебристой змеей вилась среди скал, а под темным силуэтом Камнегруды с трудом можно было различить плотную толпу котов.

Интересно, смотрят ли на них сейчас духи предков-воителей? Листвяная Звезда всей душой надеялась, что смотрят. Она гордилась своими воинами — их отвагой и боевыми навыками, позволившими не только проучить Двуногого, но и выйти невредимыми из этой опаснейшей схватки. Победа оказалась настолько полной, блестящей и убедительной, что Листвяная Звезда на какое-то время перестала сомневаться в будущем своего племени. Но теперь ее вновь одолели тревоги. Победа над Двуногим осталась позади, а будущее вновь было покрыто мглою.

Оставив недоеденную полевку, Листвяная Звезда подошла к краю скалы и улеглась.

— Пусть это будет мое подношение котам, что гуляют по небесам среди звезд, — прошептала она, кивнув на остатки еды.

Может быть, она напрасно не делала этого раньше? Конечно, звездные предки вряд ли будут спускаться с небес, чтобы полакомиться свежей дичью, но так они хотя бы будут знать, что их помнят и чтут. Пусть видят, что Небесные коты охотятся в память о них, и несут в жизнь оставленные ими навыки.

Не успела она додумать эти мысли, как почувствовала знакомый запах и услышала тихие шаги за спиной. Обернувшись, Листвяная Звезда заметила Небосклона, спускавшегося к ней по ночному небу. Шерсть мудрого кота отливала серебром, глаза сияли, как лунные озера.