Девочка и химера - Алексей Олейников Страница 16

– Дед? – заморгала девушка. – Ты чего?

Вместо ответа Марко вдруг отвесил ей полновесный щелбан. Дженни взвыла и подскочила в постели.

– Да ты что?!

– Легче?

Дженни опешила.

– То есть?

– К тебе кошмар прицепился. Теперь легче?

Девушка обняла подушку, которую уже собралась швырнуть в Марко. Немного подумала. И с удивлением заметила:

– Да, намного. Спасибо.

В голове просветлело, но ей по-прежнему было холодно. Словно снежная буря, привидевшаяся ей, не ослабляла хватки. Девушка выдохнула клуб пара. А в вагончике-то действительно холодно! Она, оказывается, спала под двумя покрывалами. Марко достал из шкафа старинное цветастое одеяло на вате – впервые на памяти Дженни.

«То-то кошмары снились. Оно же, как могильная плита. Придавит, не выберешься».

Она взглянула на настенные часы. Уже пять вечера! Она провалялась столько времени?..

– Так… Марко, – она растерянно поглядела на фокусника. – Я, ты, вы… что вообще… Я исчезла! На самом деле, по-настоящему, с глаз долой! Это вообще как?!

– Миа кара [10], притормози, – остановил ее дед. – Может, чаю?

– Марко, я хочу понять, а не пить!

– Просто разговор будет долгий. – Фокусник принес стул, сел у кровати с чашкой кофе. – Итак, давным-давно…

– В одной далекой галактике… – в тон отозвалась Дженни. – Марко!

– А я не шучу. Эта история начинается еще до появления человечества.

– Ты мне хотя бы объясни, как я могла исчезнуть?! Что это за штуковина? Она мне чуть руку не сожгла.

– Это жаба.

– Что?!

– Та искра, которую я дал тебе, – это жаба-светоед, – пояснил Марко. – Очень хорошая вещь. Дает временную невидимость. Я не успел рассказать, как с ней обращаться. Дьюла помешал.

– Жаба-светоед? – тупо повторила Дженни. – Жаба?!

Марко сделал глоток. Задумался. Дженни захотелось стукнуть его чем-нибудь, чтобы он говорил быстрее.

– Что непонятного? Жаба, которая ест свет. Талисман.

– Как кроличья лапка на удачу? – переспросила Дженни. – Но лапка не работает! Я хочу сказать, если бы кроличьи лапки помогали, то в первую очередь везло бы самим кроликам. А если у кого-то на поясе болтается кроличья лапка, это значит, что самому кролику реально не повезло. И где тут логика? А меня действительно никто не видел! Это было как волшебное кольцо во «Властелине колец»! Или волшебная мантия Гарри Поттера? Это магия?!

– Пф! Ты уже взрослая. Не бывает волшебных колец. Во всяком случае, таких, которые дают силу и ничего не требуют взамен.

Дженни вспомнила – жгучая боль, текущая от руки до самого сердца. Она взглянула на ладонь. Та была чиста. Почему нет ожога?

– Светоед дает тебе возможность быть невидимой, но взамен берет очень многое.

Фокусник отставил чашку. Достал из кармана плотно закрытую коробочку из темного отполированного дерева – не больше коробка со спичками.

– Что это?

– Она там. – Марко осторожно подцепил ногтем крышку. – Прикрой глаза!

Ослепительная вспышка осветила вагончик, щедро плеснула солнца в окна. Франчелли защелкнул коробку.

– Видела?

– Что-то я точно видела. – Девушка тряхнула головой. Перед глазами плавали белые пятна.

– Жаба была на солнце почти час. – Марко постучал по крышке. – И объелась. Теперь будет отдавать этот свет неделю.

– Да как эта жаба делает меня невидимой, даже если она ест свет? [11]

– Это долгая история, которая требует экскурса в курс оптики.

– Тогда не надо, – решила Дженни. – Рассказывай про зиму и всякие загадочности вокруг.

– Самая большая загадка – это одна цирковая девушка, которая думает, что все ей сойдет с рук. Почему ты сразу не сказала о сделке Брэдли?

Дженни замялась. Помолчала. Потом вздохнула – как обычно делала перед выходом на манеж, к публике.

– Прости. Не подумала, что так все обернется.

– Еще и улики бросаешь, где попало… – Марко вынул из кармана кусачки. – Взломщик из тебя никудышный.

– Дед…

– Зачем ты украла фоссу?

– Мне его стало жалко! Его же контрабандой привезли сюда. Он, наверное, летел в коробке со связанными лапами и кляпом во рту!

– Не исключено, – согласился Марко.

– И почему у моего львенка такое дурацкое название?

– Твоего львенка?!

– Я жизнью рисковала ради него. Имею право.

Львенок высунул острую мордочку из-под одеяла и принюхался.

– Ну как можно его обижать? – Дженни погладила плотный рыжеватый мех. Тело львенка, мускулистое и гибкое, казалось, состояло из одних мышц. – Ты погляди, какой красавец.

Марко не ответил, повернулся к окну, отдернул шторы.

Все стекло было во льду. Дженни глянула на обогреватель, стоящий у кровати, – тот был включен на максимум.

– Химера набирает силу. Снаружи уже минус десять, и температура падает. Думаю, ночью дойдет до двадцати.

– Двадцать?! А такое вообще бывает?!

– Как правило, в Англии – нет, – пожал плечами Марко. – Но сейчас необычная ситуация.

«Минус двадцать!» – Девушка пыталась это представить. Где такое возможно? Ну, может быть, где-нибудь в Антарктиде, у пингвинов. Но здесь?

– Только не говори, что я к этому имею отношение!

– Самое прямое.

– Но как? Как какой-то зверь может создать такой холод? И как ему может помешать маленький львенок?

– Надо не перебивать, а слушать! – сказал Марко. – Давно бы все поняла. Итак, настоящий владелец химеры – Альфред Фреймус, глава Западного ковена Англии. И только попробуй задать хоть еще один вопрос, – повысил голос Марко, увидев, как Дженни подалась вперед, – запихну тебе в рот жука-словоеда! [12]

– А есть и такие? – ввернула Дженни.

– Лучше тебе не знать, – отрезал Марко, и на сей раз девушка промолчала.