Страшная тайна смартфона - Алла Озорнина Страница 16

– Арсений… – пробормотал Никита еле сдерживаясь, чтобы все-таки не рвануть по привычке куда глаза глядят от Булдыгерова-младшего.

– Гришка? – протянул Арсений. – ты… – Потом, вглядевшись, облегченно вздохнул. – Нет, не Гришка. А я уж подумал… А ты кто, вообще, будешь-то? Откудова?

Тут только Никита окончательно убедился, что это вовсе не тот Арсений, от которого он привык шарахаться, а его, наверное, прапрапрадедушка.

– Да я это… – начал Никита, мучительно соображая, что бы сказать. – Из соседней деревни я. Завираево. Скотник я. Вместо Гришки…

Арсений бросил быстрый взгляд на обувь Никиты, кивнул.

«И зачем я ляпнул про Завираево? – подумал Никита. – Ведь нет никакого Завираева в округе-то».

Но глядя на лицо Булдыгерова-младшего успокоился: тот, видать, пропустил это мимо ушей. И точно:

– Понял теперь, – кивнул Арсений. – Я уж испугался, что это Гришка… Его же, говорят, того… А ты просто в робе его. Да, а имя-то мое откуда знаешь?

– Митрофан Ильич сказывал. – Тут пришла очередь Никиты спрашивать. – А куда Гришка-то делся?

– Дык кто ж его знает. Упыри, говорят, по деревне шастают, вот на Гришку-то и напали. И чего искал ночью в поселке – неизвестно. Ну все, мне пора… Дел невпроворот.

– Подожди, – остановил его Никита. – Расскажи хоть в двух словах – что тут творится…

– Так ты и впрямь ничего не знаешь?

– Не-а…

– Ну теперь все ясно! А то я думаю: чего это он? Ведь только ненормальный может на работу в наши края устроиться. Тогда слухай, – Арсений приблизился к Никите, зашептал: – Мертвяки из могил подымаются, по деревне по ночам шастают, мор на животину наводят. Начали с мелочи. С кур да петухов. Вишь, ни одной не осталось? Потом за коров взялись. Если б не дядька мой, провизор – Василь Васильич Булдыгеров – от животины бы давно ничего не осталось. Помогает он здорово, чуть что – все к нему в амбулаторию бегут. А я, как видишь, на подхвате. С утра до вечера дворы обхожу, точнее, стайки, смотрю, че у кого как. Да еще ночью… Ты ночевал-то здеся?

– Ну, здесь…

– Чего-нибудь слышал ночью?

– Слышал, – тихо сказал Никита. – Жуть.

– Вот то-то же! Жуть!

– А это… Нечисть-то эту пытался хоть кто-то остановить? – спросил Никита.

– Ты че? Боятся все. По домам сидят. Никого с места не сдвинешь. Ну все, некогда мне, покедова!

Арсений добежал до калитки, потом вернулся.

– Да, слышь… Ты к Дуньке-то присмотрись. Что-то в ней такое… В общем, бывай!

Скрипнула калитка, скрылся за ней Арсений.

– Ужо за работой? – послышался голос Митрофана Ильича. – Молодец! А с виду такой… Антиллегентный. Никогда бы не поверил, что стайки умеешь чистить.

– Умею, – сказал Никита. – Я все по хозяйству умею. Даже квашню заводить и блины печь.

– Ну надо же! – удивился Мирофан Ильич. И тут же перешел к другому. – Спал-то как? Слышал что-нибудь?

– Конечно…

– Вот то-то же. Теперь, поди, понял, почему я вас вчера за нечистую силу принял… Ну все, бывай, приехали за мной.

Тут только он заметил, что лицом сер Митрофан Ильич, говорит с трудом.

Никита выглянул за калитку – кто это приехал за Хохряковым? Не личный же автомобиль?

Нет, Хохряков садился в двуколку.

– Но! – сказал кучер и тощая лошадка медленно двинулась по дороге.

«И эту, наверное, вурдалак укусил, – подумал Никита. Ходит полуживая… А может, полумертвая?»

И вошел в стайку.

Стайка у Хохрякова оказалась не маленькой, коровы на три, наверное, а то и больше, но была она… пуста! Неужели всех его коровушек подкосила болезнь? Приглядевшись, Никита заметил в углу что-то рыжевато-коричневое, что в потемках различить было почти невозможно. Бычок! Небольшой, месяца три, наверное, но болезный! Никита сразу это почувствовал. Приблизился – бычок в сторону дернулся, испугался. Головенку опустил, – чувствуется, тяжело ему. Дыхание прерывистое, взгляд мутный…

– Ну, привет, Тема, – сказал Никита и погладил его по рыжевато-коричневому боку. Тощим оказался бок у Темы, ребристым, прямо как стиральная доска, которую видел Никита в школьном краеведческом музее. В руке остались клочья шерсти. Н-да… Плохо дело…

Спроси у него, почему назвал бычка Темой – не ответил бы. Тема, да и все.

Выходит, и впрямь разгуливают по ночам вурдалаки. Проникают в стайки (а что не проникнуть, когда все открыто), сосут у скотины кровь, заносят инфекцию с кладбища. Вот тебе и болезни!

– Ничего себе игра! – подумал Никита. Какая же это игра! Это – жизнь! Настоящая, жестокая, только чужая для них с Ритой. И вот в этой чужой жизни они и оказались.

Потом он вспомнил о встрече с Арсением Булдыгеровым. Об их разговоре. Он ведь не испугался. Почти… Ну, было немного вначале, а вообще-то ведь – неплохо пообщались. Совсем неплохо. Да и чего его Никите бояться? Арсения-то? Ростом они одинаковые, оба – тощие, как вобла. Так неужели же Никита, если надо, не сможет ему дать отпор? До сих пор – не мог…

А может, смысл игры в том, чтобы он сумел преодолеть страх перед Булдыгеровым-младшим? Так он сделал это. Почти… Но все равно же сделал! И, может, на телефон уже пришло смс-уведомление: готовьтесь, товарищи – Никита и Маргарита, к отправлению в свое время.

Никита опрометью бросился в дом, достал из кармана джинсов смартфон, дрожащими пальцами прикоснулся к кнопке, собрался с духом прежде чем посмотреть, что же там высветилось… Ничего! Нет, нет и нет! Зато зарядка таяла буквально на глазах – ее осталось 60 %!

– Ну что, что нужно от меня этой игре? – почти в отчаянье подумал он. – От Риты, может, и ничего – она-то, похоже, сюда случайно попала. Просто оказалась рядом – вот и попала. Но от меня-то ей что нужно?

– Никит! А, Никит! Где ты? – это голос Дуньки. – По воду сходи!

– Иду! – откликнулся Никита, пряча смартфон опять в карман джинсов. – Куда идти-то?

– Счас ведра с коромыслом дам, расскажу, где колодец…

«Ты к Дуньке-то присмотрись, – пронеслось в голове. – Что-то в ней такое…».