Ночь волшебства - Андреас Зуханек Страница 16

– Быстрее! – настойчиво зашептал Рани. Не теряя времени, менок шмыгнул вперёд. Лукас последовал за ним.

Вокруг дерева кто-то построил огромное здание. Сейчас оно было в полном беспорядке, вокруг валялся мусор и какие-то обломки.

Рани взбежал по узкой лесенке и скрылся за колонной. Лукас юркнул за ним и опустился рядом на колени. Мальчик заглянул через ограждение галереи, на которой они оказались, и увидел большой зал внизу. Вскоре к ним присоединились Пунхи и Фелицита. Теперь Лукас смог как следует осмотреться.

Колонны, окружавшие дерево, достигали его кроны. На них держался потолок, в котором образовалась огромная дыра, и через неё пробивались к небу ветки. Это объясняло влажные пятна на полу: когда шёл дождь, вода капала сюда сквозь листву. Стены, потолок и двери выглядели так, будто для их возведения кто-то нанял десять разных архитекторов. Всё было кривое, цвета плохо сочетались друг с другом, а двери и пустые рамы на стенах были перекошены.

– Здание стало намного больше, – удивился Рани. – Когда я в последний раз был здесь, весь этот участок всё ещё был под открытым небом.

– Как давно это было? – спросил Лукас.

– В вашем времени? – Менок снова достал свою записную книжку и принялся считать. – Год назад. Тогда эти жалкие больды меня поймали и хотели зажарить.

У Фелициты перехватило дыхание.

– Они хотели тебя съесть?

– Нет, бррр! Как тебе такое взбрело в голову? Им просто это казалось забавным. Больды не слишком умны и считают забавным то, что нам кажется глупым.

– Это успокаивает, – прокомментировал Лукас.

– Думаешь? – спросил Рани.

– Это была ирония.

Рани молниеносно достал свою книжечку.

– Иронизирует в неуместных ситуациях, – пробормотал он под нос, записывая.

Лукас хотел ответить что-то язвительное, но тут под ними через зал протопал больд. Это был не тот, который вломился к Лукасу, но его нос был так же похож на картофелину, как нос ночного воришки. Больд открыл дверь, из-за которой послышался гул голосов.

– Похоже, у них там собрание, – прошептала Фелицита. – Там проход, – она указала на покосившуюся дверь в другом конце галереи. Пока Лукас, Рани и Пунхи бежали вдоль стены, эльфийка первой достигла цели по воздуху. За дверью оказалось другое помещение, ещё более беспорядочное.

Больды развели костёр, который поддерживали с помощью обмотанных тряпьём поленьев. На полу повсюду лежали небольшие кучки грязного белья, на которых сидели, играя, больды-детёныши. Взрослые больды орали и смеялись.

Лукас сразу узнал воришку. Тот стоял у костра и под аплодисменты других расчёсывал себе волосы вилкой.

– Это же мамино столовое серебро, – простонал Лукас.

На полу рядом с больдом лежал мешок. Из него выкатилось несколько статуэток. Лукас также узнал альбом с марками, принадлежавший его отцу. Но книги нигде не было.

Один больд поднялся, взял какую-то тряпку из кучи и бросил её в огонь.

– Больды не стирают свою одежду, знаешь ли, – объяснил Рани. – Они носят её очень долго – слишком долго, я считаю, – и затем сжигают. Вся эта куча белья пойдёт на растопку.

Фелицита схватила Лукаса за руку и лихорадочно указала на эту самую кучу:

– Смотри, вон там! Между грязными носками.

Лукас вытаращился в ужасе. Книга! Она торчала среди грязного белья. Очевидно, она тоже должна была отправиться в костёр.

– Вот невежды, – фыркнул Рани. – Книги не сжигают. Никогда.

Пунхи выпрямилась, положив лапы на ограждение и уставившись на трещащий внизу костёр.

Воришка нагнулся, достал из мешка две серёжки-клипсы и прицепил их себе к ноздрям. Затем он вытянул платье мамы Лукаса и скользнул в него. Благодаря поясу на резинке больду удалось его надеть, но теперь он выглядел как перевязанная колбаса.

– Мама обожает это вечернее платье, – простонал Лукас. – А серёжки – свадебный подарок. Я непременно должен вернуть эти вещи.

Больды повалились со смеху на землю, схватившись за животы.

– Когда у них что-то отнимают, больды делаются весьма неприятными, – объяснил Рани. – Особенно если это что-то им кажется забавным.

Теперь воришка передал вилку своим товарищам, которые стали по очереди расчёсывать ею свои космы. Лукасу сделалось плохо от мысли, что кто-то этой вилкой будет снова есть. Но всё же вещи надо было вернуть.