Зеленый круг - Стефан Каста Страница 15

Дэвид выбивает стекло в кухонном окне — если бы я не видела это собственными глазами, я бы не поверила, потому что не было слышно ни звука. Ни звона, ни дребезга. Словно абсолютная тишина вокруг нас поглощает все звуки… или после всего пережитого у меня просто шалят нервы? Дэвид просовывает руку в разбитое окно, поворачивает ручки и открывает его. Дина залезает внутрь первой. За ней следуют Дэвид и Габриэль. А чуть позже — и я.

Кухня погружена в полумрак. Кругом тишина. Не тикают часы, не капает вода из крана, не слышно ни единого шороха, ни звука шагов, ни мягкой поступи домашней кошки. Лишь на разделочном столе от легкого дуновения из окна едва колышется кончик рулона бумажных полотенец. Вид обычного белого рулона меня почти околдовывает. Словно привет из мира, хорошо мне знакомого. Рулон пробуждает во мне неясную, смутную надежду. «Бумажное полотенце, — твержу я, словно мантру, — милое, старое бумажное полотенце».

Дина стоит у кухонного стола и рассматривает семью: мужчину, женщину и двух девочек лет десяти. У девочек темные, аккуратно причесанные волосы, старомодно завитые и схваченные на затылке черными зажимами. На них — одинаковые белые платья с красными и голубыми цветами. Видимо, они близнецы. Мужчина и женщина тоже в праздничной одежде. Женщина — в красном платье, на груди — круглый серебряный кулон с драгоценным зеленым камнем. На мужчине — пиджак и белая рубашка с синим галстуком. Так не одеваются, чтобы просто поужинать в кухне. Скорее всего, они что-то отмечали. Но на столе нет ничего, что могло бы подтвердить мои догадки. Ни бокалов, ни приборов, ни тарелок с едой. Странно: если что-то празднуют за столом, обычно едят.

Тут я вижу, что они держатся за руки. Сидят, опустив руки под стол и образуя ими замкнутый круг. Они молятся? Читают застольную молитву? Или готовятся к смерти?

Но самое странное — мужчина, женщина и обе девочки кажутся живыми! Словно они на секунду задумались над молитвой и в любой момент очнутся, снова начнут беседовать и смеяться.

Ни намека на трупный запах, ни единого признака болезни, ни пятнышка крови. Они сидят за столом как нарядно одетые манекены. Словно кто-то захотел сыграть с нами жуткую шутку и вот-вот выскочит из шкафа с криком: «Первое апреля, никому не верю!»

Я сажусь на корточки, чтобы заглянуть в глаза женщине, и вижу, что они совершенно черные. Как маслины, только более вытянутой формы. Мне кажется, что эта чернота слегка движется по краям, как волны. Меня словно затягивает внутрь. Мой взгляд мутнеет. Я быстро зажмуриваюсь. Выпрямляюсь.

— В чем дело, Юдит?

— Глаза, — шепчу я. — У них не глаза, а какие-то черные дыры. Жуть!

Дина кивает.

— Кажется, что они спят.

— Но это не так.

Дэвид наклоняется и заглядывает под стол.

— Гляньте-ка сюда, — говорит он.

Я нехотя наклоняюсь. В полумраке под столом лежат крупная черно-белая кошка и лохматая каштановая собака. Они тоже выглядят так, словно дремлют. Я с облегчением отмечаю, что их глаза закрыты. На шее у кошки красная ленточка с бубенчиком, она положила голову между вытянутых передних лап собаки. Дина осторожно дотрагивается до собаки, это среднего размера терьер.

— Должно быть, они все умерли одновременно.

— Причем явно давно, — говорю я. — Почему же они выглядят как живые?

Дина качает головой и встает.

— Что-то не сходится, — говорит она. — Словно время просто взяло и остановилось.

— Да, — соглашаюсь я. — И если запустить его снова, то можно их разбудить. Главное — понять, как это сделать. Как в сказке, когда на кого-нибудь накладывают заклятье. Если произнесешь правильные слова, человек оживет.

Габриэль качает головой.

— Это не сказка, Юдит. Похоже, что жизнь их всех внезапно покинула.

Возможно, Габриэль прав. Царящая здесь абсолютная тишина ничем не напоминает обычное сельское спокойствие. Причина в другом — в явной пустоте, полном отсутствии жизни.