Тайна украденной рукописи - Анна Устинова Страница 15

– Вот и нет, – наконец успокоилась Маша. – Бабушка перед Новым годом рассказывала. У Светы, дочки Ковровой-Водкиной, появился недавно третий жених.

– А два остальных жениха где? – заинтересовалась Настя.

– Не жениха, а мужа, – поправила Маша. – Они, по словам Ковровой-Водкиной, совершенно не вписывались в семью, и Света с ними рассталась.

– По-моему, Света сама в семью Ковровой-Водкиной не слишком-то вписывается, – вспомнил Петька о напряженных отношениях Натальи Владимировны с дочерью.

– Ну, уж я там не знаю, какими критериями Коврова-Водкина руководствуется, – продолжала Маша. – Главное, у Светланы теперь третий жених. Он действительно химик. Коврова-Водкина им очень довольна и надеется, что Светлана наконец родит ей внука.

– Ни фига себе! – присвистнул Петька. – Светлана-то вроде не первой молодости.

– Бабушка то же самое Ковровой-Водкиной говорила! – вновь засмеялась Маша. – Но старуха никаких возражений слышать не хочет. Она еще очень занятно по этому поводу выразилась. Подождите-ка. Сейчас вспомню, – приложила девочка указательный палец ко лбу. – А! Вот! Коврова-Водкина ответила бабушке, что в их роду огонь зрелой любви неизменно приносит дитя!

– Обалдеть! – звонко захохотала Настя.

– Тише, – призвал всех к порядку Петька. – Если этот тип в шлеме и правда третий жених, я хочу посмотреть, что будет.

Ребята спрятались за деревьями и не сводили глаз с крыльца правления. Ждать им пришлось недолго. Минут через пять дверь широко распахнулась. С крыльца, гордо расправив плечи, неспешной походкой спустился химик. Шлем на его голове был поднят и превратился в обыкновенную шапочку с помпоном. От лица третьего жениха веяло спокойствием и достоинством.

– На волю с чистой совестью, – прошептала Маша.

– Прекрати! – зашелся от нового приступа хохота Петька.

Тут их веселье было подогрето новым явлением. На крыльцо семенящей походкой выплыл Степаныч.

– Вы уж меня извините, Арнольд Сергеич, – подобострастно бормотал он. – Как говорится, производственная ошибка. От большой, так сказать, заботы о жизни и безопасности вашей будущей тещи.

– Слушайте! Вы отстанете наконец от меня? – вонзился в Степаныча гневным взглядом химик. – Мне с вами общаться уже за сегодняшний день надоело. Вам бы в концлагере быть надсмотрщиком.

И, отвернувшись от сторожа Красных Гор, третий жених Светланы направился в сторону дачи будущей тещи.

– Сейчас Степаныч что-нибудь скажет, – пробормотал сквозь смех Петька.

Но сторож только с досадой махнул рукой и снова исчез за дверью правления.

– Пошли, – скомандовал Петька друзьям.

На улице уже стало почти совсем темно.

– Нас уже бабушка, наверное, ищет, – сказал Дима.

– Ой, и мне от предков сейчас наверняка влетит! – прибавила шаг Настя. – Я, когда мы приехали, даже в дом не зашла. Сказала маме, что на минутку к вам и вернусь… Думаю, сегодня мы уже не увидимся, – сказала рыжая девочка, когда они подошли к воротам ее дачи. – Предки мне точно какое-нибудь занятие отыщут.

– Тогда до завтрашнего утра, – попрощались с ней остальные.

– Ты не расстраивайся, – добавил Петька. – Все равно до завтра явно ничего важного не произойдет. А утром позавтракаешь и ко мне.

– Договорились, – открыла калитку Настя.

Петька и близнецы прошли до следующих ворот и свернули на участок Серебряковых.

– Сейчас пообедаем, – потер руки Дима. После долгой прогулки по морозу он жутко проголодался.

Петька тоже изнывал от голода.

– Хорошо еще, что я съел яичницу, – сказал он.

– Лучше бы вспомнил, кого ты за это должен благодарить, – лукаво покосилась на него Маша.

Бабушка их заметила в окно.

– Идите скорей, – распахнула она перед ними дверь. – Я только что поела, но все еще горячее.

Ребят уговаривать не пришлось.

– Тут в ваше отсутствие странная история произошла, – начала рассказывать Анна Константиновна, когда члены Тайного братства сели за стол.

– Что там еще? – забыв на мгновение о еде, насторожились ребята.

– Думаю, у несчастной старухи Ковровой-Водкиной после кражи разум совсем помутился, – сочувственно покачала головой Анна Константиновна. – Конечно, она давно уже одряхлела, однако…

Бабушка Димы и Маши умолкла. Затем добавила:

– Ладно. Не буду вам всякими глупостями забивать головы. Коврова-Водкина – это мой крест.

Анна Константиновна это всегда повторяла. Вообще-то они с Ковровой-Водкиной были почти ровесницами. И дружили смолоду. Однако теперь бабушка Димы и Маши ощущала себя по сравнению с ней совсем молодой. И считала, что просто обязана заботиться о Наталье Владимировне.

– Что случилось-то все-таки? – спросила Маша.

– Ах, совершеннейшая ерунда, – поправила брошку на сером платье Анна Константиновна. – Вообразите: звонит мне по телефону бедная Наталья Владимировна и уверяет, будто Арнольдика, ну, этого… третьего жениха Светланы, у нее в саду схватили какие-то вооруженные бандиты и увели. Причем, если ей верить, один бандит был старый, а остальные совсем молодые.

– Как – остальные? – вырвалось у Димы.

– Вот уж не знаю как, – ответила бабушка. – Наталья Владимировна вроде бы видела всех из окна, но не решилась вмешаться.

Ребята переглянулись. Маша прыснула в кулак.

– Нехорошо смеяться над старостью, – нахмурилась бабушка. – Но вообще-то Наталья Владимировна меня очень встревожила.

– Почему? – полюбопытствовал Дима.

– Потому что я, хоть и не врач, а биолог, но, к сожалению, достаточно разбираюсь в медицине, – с драматическим видом произнесла пожилая ученая дама. – Подобные зрительные галлюцинации обычно предшествуют тяжелейшей форме склероза. А это значит, что бедную Наталью Владимировну в самое ближайшее время ждет окончательное слабоумие. Ах, как тяжело доживать до такого!

Тут Дима уронил вилку и уполз вслед за нею под стол.

Маша вдруг резко уткнулась в тарелку с супом. А Петька отвернулся и сделал вид, что его мучает ужасный приступ кашля.

– Что с вами такое? – возмущенно вскинула брови Анна Константиновна.

К счастью для членов Тайного братства, раздался звонок телефона. Аппарат стоял рядом с бабушкой. Она подняла трубку.

– Да, да, Наташа, – услыхали ребята.

Затем наступила пауза. На том конце провода явно сообщали что-то такое, отчего на лице Анны Константиновны появилось выражение растерянности.

– Погоди, Наташа, ты ничего не путаешь? – наконец очень медленно произнесла бабушка Димы и Маши.

На том конце провода вновь возбужденно говорили. А так как Коврова-Водкина всегда отличалась по-актерски поставленным голосом (в молодости она даже недолгое время играла в одном из известных московских театров), до ребят теперь долетали отдельные ее реплики. Особенно четко Петька услышал про «факт вопиющего произвола и беззакония».