Что Кейти делала в школе - Сьюзан Кулидж Страница 15

– Противная! Хоть бы ее миссионер поскорее приехал и увез ее. Впрочем, я не виню его за то, что он медлит, – заметила Роза Ред из своей двери, строя рожу вслед мисс Джейн, удаляющейся по коридору.

– Я не поняла, что это за баня, – сказала Кейти. – Она принадлежит школе? Где она находится?

– Нет, баня не принадлежит школе. Это баня мистера Перрита, и в ней могут мыться все, только по субботам она заказывается для нас, монашек. Вы не заметили ее, когда мы ходили на прогулку? Она находится на той же улице, где и булочная. Мы ходим в баню через парк и мимо дома профессора Секомба, так что нас всю дорогу отлично видно из колледжа, и эти противные мальчишки, конечно же, сидят у окон с биноклями и таращатся на нас. Это просто ужасно! «Холщовое полотенце, губка и мыло» – вот уж действительно! Хотела бы я заставить мисс Джейн съесть все те куски мыла, которые она заставила меня пронести через эту деревню.

– Что ты, Роза! – запротестовала Мэри Силвер.

– Да-да, очень хотела бы. А потом и полотенце – на десерт, – ответила неисправимая Роза. – Но ничего! Вот подождите! Мне пришла в голову отличная идея!

– Что такое? – хором воскликнули Кейти, Кловер и Мэри, но Роза только выпятила губы, приподняла брови, исчезла в своей комнате и закрыла дверь на ключ.

Мэри Силвер, очутившись перед запертой дверью, села в коридоре, покорно ожидая, когда Роза соизволит открыть дверь. Ждать пришлось до самого отправления в баню. Когда Кейти и Кловер проходили по коридору. Роза выглянула из-за двери и сказала, что сейчас спустится.

Группа, отправлявшаяся в баню, состояла из восьми девочек и мисс Джейн в качестве сопровождающей. Они были на полпути через сквер, когда мисс Джейн заметила, что все трясутся от еле сдерживаемого смеха и только Роза шагает со скромным и серьезным видом, словно и не подозревая, что есть над чем посмеяться. Мисс Джейн быстро переводила колючий взгляд с одной девочки на другую, потом вдруг остановилась и воскликнула:

– Розамонда Реддинг! Как вы посмели!

– В чем дело, мэм? – спросила Роза с невиннейшей миной.

– Ваше полотенце! Ваша губка! – задыхалась от негодования мисс Джейн.

– Да, мэм. Все здесь, – ответила дерзкая Роза, приложив руку к своей шляпе. И действительно, к тулье было прикреплено длинное холщовое полотенце, свисавшее сзади в виде вуали, сбоку, в виде большой кокарды, была пришпилена губка, а спереди, аккуратно приколотый к середине черного бархатного банта, являлся взорам кусок розового мыла.

Мисс Джейн схватила Розу и в мгновение ока сорвала эти украшения.

– Посмотрим, что скажет миссис Флоренс о таком поведении, – мрачно заметила она и затем, сунув мыло и губку в свой карман, велела Розе идти рядом с ней, словно та была преступницей, взятой под стражу.

Баня была очень чистая, с восьмью маленькими кабинками, хорошо обеспеченными горячей и холодной водой. Баня показалась бы Кейти очень приятной, если бы не мысль об обратной дороге. Какой у них, должно быть, будет нелепый вид с их губками и мокрыми полотенцами!

Мисс Джейн сдержала слово. После обеда Розу вызвала к себе миссис Флоренс и беседовала с ней два часа. Роза вышла от нее с заплаканными глазами и закрылась в своей комнате, безутешно хлопнув дверью. Вскоре, однако, она пришла в себя настолько, что смогла постучать по ящикам и переслать записку со следующими словами:

«Сердце мое разбито!

Р. Р.».

Кловер прибежала утешить ее. Роза сидела на полу, держа в руке очень чистый носовой платок. Она заплакала и прижалась головой к колену Кловер.

– Наверное, я самая противная девчонка на свете, – сказала она. – Миссис Флоренс так думает. Она сказала, что я оказываю дурное влияние на других учениц. Разве это не жестоко? – всхлипнула она. – Я хотела быть очень хорошей в этом семестре. Но что толку хотеть? С тем же успехом рыба может пытаться играть на рояле! Это всегда было так, даже когда я была младенцем. Сильвия говорит, что во мне сидит бесенок. Ты в это веришь? Неужели я от этого такая плохая?

Кловер заговорила мягким, успокаивающим тоном. Было невыносимо видеть Розу такой несчастной.

– А правда, мисс Джейн смешно выглядела? – продолжила Роза, вдруг блеснув глазами. – А ты видела Берри и Альфреда Секомба?

– Нет, где они были?

– Недалеко от нас, стояли у забора. И пока мисс Джейн откалывала полотенце от моей шляпы, они надрывались от хохота, а Берри состроил мне такую рожу, что я чуть тоже не расхохоталась. У него талант строить рожи. Раньше он вечно пугал Сильвию и меня почти до обморока, когда мы были совсем крошками и приезжали сюда в гости.

– Значит, ты знала его еще до того, как приехала в школу?

– Боже мой, ну конечно же! Я знаю всех мальчиков в Хиллсовере. Раньше мы вместе строили куличики. Теперь они взрослые – большинство из них – и учатся в колледже, и когда мы встречаемся, то держимся очень важно и говорим «мисс Рединг», «мистер Секомб» и «мистер Сирлс», но остаемся по-прежнему добрыми друзьями. Когда я прихожу пить чай к миссис Секомб, Альфред обычно приглашает и Берри, и мы очень весело проводим время. Но, боюсь, в этом семестре миссис Флоренс меня не отпустит: она так рассердилась из-за полотенца.

Кейти почувствовала некоторое облегчение, когда Кловер передала ей содержание этого разговора. Все же Роза, при всем ее озорстве, была истинной леди. Кейти не могла поставить ее в один ряд с теми девочками, которые флиртуют с незнакомыми студентами.

Было удивительно, как быстро Кейти и Кловер освоились в школе и привыкли к новой жизни. Не прошло и полутора месяцев, а они чувствовали себя так, словно прожили в Хиллсовере годы, и отчасти потому, что здесь было так много дел. Никогда время не летит так быстро, как тогда, когда занята каждая минута и каждый час отведен для определенной работы.

У них появилось несколько подруг, лучшими из которых были Эллен Грей и Луиза Эгнью. Эта последняя привязанность глубоко возмущала Лили, которая, казалось, рассматривала ее как личное оскорбление. Ни с кем, однако, Кейти не была так близка, как Кловер с Розой Ред. Поначалу это стоило Кейти нескольких мучительных приступов ревности. Она так привыкла считать Кловер исключительно своей собственностью, что теперь было нелегко делить ее с кем-то еще. Иногда Кейти чувствовала себя обиженной, оскорбленной и забытой. Впрочем, такие чувства возникли лишь на мгновение. Кейти была слишком здравомыслящей, чтобы позволить развиться недобрым чувствам, и со временем она полюбила Розу, а Роза ее, так что в конце концов подруга, как и все остальное, что было у них хорошего, стала для сестер общей, и ни одна из них не ревновала другую.

Но как ни была очаровательна Роза, за удовольствие дружить с ней приходилось расплачиваться. Ее кипучий дух и сидевший в ней «бесенок» вечно втягивали ее в разные проделки, в которые часто оказывались вовлечены и ее подруги. После каждой такой проделки она очень горевала и раскаивалась, но это ничего не меняло – и в следующий раз она была такой же озорной, как всегда.