Обыкновенная Мемба - Виталий Мелентьев Страница 15

— Но ведь им давалось по одному стакану молока, — строго, тоном вредной учительницы сказала самая серьезная.

— Ну и что? Они же дети… Да и взрослые… Одни любят одно, другие — другое. Вот и…

— Как бы то ни было, а нам нужно немедленно поставить на ноги всю округу и разыскать ребят.

— Зачем сразу поднимать тревогу? — удивилась самая красивая. — Ведь нам прежде всего следует изучить их поведение. А для этого вначале нужно установить, где они сейчас находятся.

Она ушла, и пока две другие женщины вполголоса спорили между собой, вернее, даже не спорили, а упрекали друг друга и ушедшую, Виктор проснулся. Он посмотрел на сидящих, осмотрел все восемь углов комнаты и вздохнул. Обе женщины покосились на него, а Виктор сел на кровати и вежливо поздоровался.

— Скажи, — строго спросила вторая женщина, — сколько ты выпил молока?

— Два стакана.

— Почему два? Ты отобрал второй стакан у младшего?

— Ничего я не отбирал… — удивился Виктор: оказывается, и на чужой планете имеются взрослые, которые, ничего не зная, все сразу понимают.

— Но почему же ты выпил два стакана, если у каждого было только по одному стакану? Значит, ты заставил кого-то отдать тебе молоко? Почему?

— Да никого я не заставлял! — теперь уже обиделся Виктор. — Просто Андрей не любит молоко, вот он мне и отдал.

— А что же любит Андрей? — ехидно улыбаясь, приставала женщина.

— Андрей любит яблоки. И я поэтому ему отдал яблоко.

— Значит, вы поменялись продуктами?

— Н-ну… выходит.

— А ты любишь яблоки?

— Люблю…

— Тогда мне непонятно, почему ты отдал любимые тобой яблоки за то, что у тебя уже есть? А может быть, ты любишь молоко больше, чем яблоки?

Она говорила так непререкаемо-требовательно, так строго смотрели ее темные глаза, а блестящее, но покрытое странными крапинками лицо — как будто на хромированном бампере автомобиля выступили первые признаки коррозии — казалось таким неприступным, что Виктора оставила серьезность, и он загрустил.

Ну как ей объяснишь, что он любит все, кроме вареного лука, а Андрей сам не знает, что он любит сегодня и что будет любить завтра. Но если ему сегодня хочется яблок, так почему не уступить товарищу? Пусть ему будет приятно. И зачем все это нужно этой тетке с крапинками на лице?

Виктор, конечно, не знал, что крапинки эти всего лишь обыкновенные местные веснушки.

Но в это время вошла самая красивая женщина с маленьким плоским телевизором в руках. Она поставила его на стол и сказала:

— Вот полюбуйтесь и успокойтесь. Вполне нормальные дети, которые уже нашли себе товарищей и подруг.

На небольшом, но четком цветном экране Виктор увидел и разнофигурные, разноцветные поля и сады, и странное, оранжеватое небо и, главное, лятуев. Два из них мирно паслись у края большого поля. Потом появился домик и, наконец, комната, в которой не то колдовали над приборами, не то спорили Андрей и Крайс.

Потом показались Валя и Пепа. Они подскакали к полю, Пепа лихо, как цирковой наездник, соскочила с лятуя и помогла сойти Вале. Та смешно поболтала ногами и с трудом спрыгнула на землю. Вдвоем они пошли к мальчикам в дом, а потом все вышли из него.

— Это ничего не значит, — сказала самая строгая женщина. — Важно другое. Мы провели тут кое-какие исследования и установили, что наши гости, к сожалению, не всегда могут мыслить вполне логично. Например, этот мальчик не мог нам объяснить, почему он отдал своему товарищу яблоко, которое он и сам любит, в обмен на молоко, которое он тоже любит.

— Что же он должен объяснить? — удивилась самая красивая. — И что он должен был сделать? Отобрать молоко и не дать яблока? Или уж сразу отобрать и яблоко, и молоко?

— Ну этого я не говорю… — уклончиво повела плечами веснушчатая.

Молчавшая до сих пор женщина махнула рукой и сказала:

— А-а… Все это ерунда. Отдал потому, что второму сегодня захотелось яблок. Вот и все. А не отдал бы — второй наверняка бы ныл. Верно? — обратилась она к Виктору.

— Может быть, он бы и не ныл, но… Он у нас вообще такой… — Виктор повертел пальцами, — легкий…

И все почему-то поняли его и рассмеялись. Самая красивая спросила:

— Ну ты как? Поедешь к товарищам или займемся чем-либо иным?

Виктор все время косился на телевизор и следил, чем заняты на странном поле ребята. А они там о чем-то поспорили, потом посмеялись, потом пошли в домик. И ему очень захотелось к ним… Очень.

Но женщина вкрадчиво сказала:

— Что ты скажешь, если мы, пока они там возятся на поле, слетаем к экватору и ты как следует познакомишься с Мёмбой? А потом расскажешь обо всем товарищам.

Что ж… Она говорила дело… Если Виктор сейчас присоединится к товарищам, то они наверняка уже знают нечто такое, чего Виктор и не предполагал, и ему останется только слушать. А если он и сам узнает кое-что новое, то при встрече им будет о чем рассказать друг другу. Они станут вровень.

Но тут Виктор слегка смутился: получалось, что он хочет узнать новое только для того, чтобы оказаться не хуже других. Он как бы заранее собирался соперничать с друзьями. Плохо это или хорошо, он не знал, а потому перевел дыхание и подумал, что, когда они вернутся на Землю, важно привезти как можно больше знаний и наблюдений. И вот, если они будут все время вместе, то знаний и наблюдений будет в три раза меньше, чем если бы они действовали каждый в одиночку.

Кажется, эта мысль была верной… Но она тоже не слишком понравилась Виктору. Не очень-то приятно разлучаться с друзьями даже ради знаний. И все-таки он кивнул. Уж очень ему хотелось полетать над неизвестной планетой.