Джено и красное зеркало истины - Муни Витчер Страница 15

Суммус сапиенс мгновенно примчалась. Увидев племянника, она пришла в изумление:

— Несчастный! Как ты осмелился? Убирайся немедленно!

— Прошу тебя, выслушай меня, я должен поговорить с тобой по поводу одной жизненно важной проблемы. Поверь мне, я бы никогда не вернулся, если бы в этом не было необходимости. Ты узнаешь, о чем идет речь, и тогда решишь, можно мне будет остаться или нет, — в порыве чувств говорил Ламбер.

— Как же ты сумел воспользоваться печатью? — разъяренно спросила Марго.

— Я взломал замок и вошел. Это оказалось не сложно, — объяснил он, понурив голову.

— Говори, я тебя слушаю, — едва сдерживая гнев, выпалила Марго.

— Я предпочел бы, чтобы здесь никого не было, — сказал мальчик, уставившись на Доротею.

— Какое бесстыдство! — заявила мадам.

— Повторяю тебе, это деликатнейший вопрос. — Упорство Ламбера было вознаграждено, в конце концов ему удалось убедить тетю отпустить церемониймейстера.

Доротея ушла, надувшись, и тут же известила экономку и остальных сапиенсов о нежданном и нежелательном возвращении французского антея.

— Ну! Говори быстрее. Твою печать очень скоро увезут, — с укоризной уставилась на племянника мадам Крикен.

Ламбер де Соланж вручил своей тете папку:

— Вот, прочти. Эти бумаги мне выдала администрация тюрьмы. Там навели справки о нашей семье, и ты… ты к ней не принадлежишь, — произнес Ламбер.

— Как это не принадлежу? Я твоя тетя! Твоя бедная мать Катрин, умершая несколько лет назад, была моей сестрой! — с возмущением возразила мадам Крикен.

— Нет. Ты не Крикен, и покойный Риккардо Железный Пест это знал.

Заявление мальчика потрясло престарелую даму.

— Что ты говоришь? Ты сошел с ума! Риккардо Железный Пест был большим другом всех Крикенов в Париже. Как же ты можешь утверждать, что я тебе не родня? — Разгневанная, она раскрыла папку и принялась читать.

После первой же страницы ее лицо сделалось белым как простыня, и она едва не лишилась чувств. Вцепившись в статую ипповоло и медленно соскользнув, Марго села на хрустальную ступеньку.

— Нет, этого не может быть, — проговорила она, сжимая бумаги.

Ламбер сел рядом и обнял ее:

— Мне тоже стало не по себе, когда я прочитал. Но это правда. Сертификат выдан нотариусом Карлом Дебуа, который в то время был очень известен в Париже. Я немедленно прибыл сюда именно для того, чтобы не давать сведения о тебе этим… из тюрьмы. Было бы непросто объяснить им, что такое Аркс Ментис и что ты суммус сапиенс!

— Если это шутка, то ты очень дорого за нее заплатишь! Возвращаться в Аркс ради такой лжи! Не могу поверить, что у тебя настолько извращенный разум. Мне стоило бы надавать тебе пощечин. Оплеуха конечно же не решила бы проблемы, но ты ее заслужил, — в бешенстве сказала мадам.

— Нет, это не шутка. Я прекрасно знаю, что совершил ошибку: смерть Боба все еще преследует меня. Даже если ты мне не веришь, я раскаялся. Я пришел сюда из-за тебя. Внимательно прочти эти документы, — сказал Ламбер.

Старушка сняла шляпу и дрожащими руками пригладила волосы, уложенные в пучок. Она еще раз перечитала бумаги, беспощадно сообщавшие о ее истинном происхождении.

В древнейшем свидетельстве говорилось о том, что она в действительности не была Крикен. Или, лучше сказать, урожденной Крикен. Подтверждение этому содержалось в документе, подписанном Аланом и Жюстин Крикен, которых она считала своими родителями.

Алан и Жюстин удочерили ее. Настоящими родителями Марго были… Флеммо и Дионисия Астор Венти!

Свидетельство об удочерении Париж, контора нотариуса Карла Дебуа

В присутствии нижеподписавшегося нотариуса Карла Дебуа

Супруги Алан и Жюстин Крикен становятся родителями девочки по имени Марго, в возрасте двух месяцев, родом из Италии.

Настоящие родители, Флеммо и Дионисия Астор Венти, в силу невозможности обеспечить девочке образование и надлежащий образ жизни поручили ее синьору Риккардо дель Пиджо Ферро.

Вышеназванный благородный человек не в состоянии следить за воспитанием девочки и поэтому поддерживает ее удочерение просителями.

Семья Крикен, достойнейшею происхождения, сможет вырастить этою ребенка с любовью и лаской в доме, где уже есть девочка, их родная дочь, трехлетняя Катрин.

Кроме того, им известно, что у Марго есть два брата-близнеца, Свево и Джено.

Свево остается со своими родителями в Италии, в Нижнем Колоколе, а о Джено нет никаких известий.

Подлинность заверяю, нотариус Карл Дебуа

Одобрено и подписано Аланом и Жюстин Крикен

— Я Астор Венти?! Я итальянка?! Сестра-близнец дедушки Джено — Свево Астора Венти?! Но еще один близнец, третий, носит то же имя, что и антей Джено! Но… тогда… где же мой второй брат? Жив ли он? — Марго была поражена. Сердце у нее подскочило, ноги дрожали и раскалывалась голова.

Ей на память пришло письмо Свево, в котором были указаны два имени: Марго и Джено.

— Следовательно, вместе с моим именем Свево упомянул третьего близнеца. Он хотел, чтобы эта информация дошла до кого-то, кто в состоянии узнать правду о нас, о его брате и сестре… Вот объяснение! И этот человек — Джено, который носит имя моего близнеца. — Мадам была во власти сложных рассуждений, которые постепенно становились простыми и ясными. Она поняла смысл письма Свево.

Что могло произойти после ее рождения? Почему ее настоящие родители, Флеммо и Дионисия Астор Венти, воспитали только Свево, выбрав другую участь ей и Джено?

Эти вопросы мучили мадам Крикен.

— Я уже стара, минуло столько лет. Алан и Жюстин растили меня с любовью, и я думала, что они мои родители. К тому же я очень любила Катрин, которую считала своей сестрой. А теперь эта новость: я была рождена в семье Астор Венти. — Марго была в страшном смятении.

— Да и Риккардо Железный Пест был не слишком честен с тобой. Он так и не сказал тебе правду. Почему? — спросил Ламбер, не поднимая глаз.

— М-да. Почему он скрыл, что я из Асторов Венти? Без сомнения, Риккардо знал, какая судьба выпала моему брату Джено.

Мадам Крикен была так встревожена, что едва могла дышать.

— Предана! Высмеяна! А ведь я по-настоящему любила Риккардо, уважала его. Но сейчас я хочу понять, почему у Асторов Венти такая мрачная судьба. Все эти тайны наводят на мысль о проклятии! — Крикен посмотрела на Ламбера. — Поклянись мне, что никому ничего не скажешь. Я была и останусь суммусом сапиенсом, мадам Марго Крикен. Я сама должна выяснить правду об Асторах Венти и сама поставлю всех в известность. Так будет справедливо. — Мадам указала на Ламбера и проговорила: — Поклянись, что не проговоришься!

— Клянусь! — воскликнул он, прижимая руки к груди.