Удивительная история одной феи. Книга 1 - Вупи Голдберг Страница 14

Мы приходим в ресторан почти каждый день. Иногда за мной заходит Террела с кем-нибудь из братьев, а иногда меня отводит мама. Как-то раз на улице какой-то мужчина спросил нас, как пройти к театру «Аполло». Я успеваю ответить ему прежде, чем мама открывает рот.

— Да ты становишься настоящей нью-йоркской девчонкой, — говорит мне потом она. Я чувствую, что она мною гордится.

В кладовой ресторана Террела разучивает со мной танец. Я запоминаю небольшой кусочек, а Террела заставляет меня повторять его снова и снова. Потом мы добавляем этот кусочек к уже выученному и снова репетируем.

Туры я отрабатываю с Брендой. Она каждый день меняет продукты, которые использует вместо точки для оборота.

— Нам же не нужно, чтобы ты могла делать тур, только когда увидишь маринованный гриб, — объясняет она. Поэтому я верчусь с вермишелью, кручусь с капрезе и делаю туры под тортеллини.

Когда я осваиваю движения, Эпата учит меня вкладывать в них что-то свое. У нее любое шассе превращается в шассе с чувством. Я пытаюсь ей подражать.

— Не повторяй за мной, — говорит она. — Делай по-своему. Найди свой образ Феи Драже!

Интересно, а что это вообще за фея такая? Наверное, она вроде зубной феи. Я закрываю глаза и представляю, что я и есть Фея Драже. Я красивая до невозможности.

Я живу в замке. Я кладу под полушки спящим детям конфеты. А может, за мной следом летает зубная фея, которая собирает выпавшие зубы, застрявшие в ирисках.

— Ага, начинаешь соображать, — удовлетворенно говорит Эпата. — Ты теперь не просто выполняешь заученные движения, ты танцуешь.

Эпата, Бренда и Террела танцуют со мной. Эпата становится слева от меня, Террела и Бренда — справа. Когда мы танцуем вместе, я совершенно спокойна и совсем не путаюсь. На самом деле… этого не может быть, но… мне весело!

Мистер Лестер подбадривает меня.

— У тебя прекрасно получается, Александрии! — восклицает он, когда я танцую. Я, конечно, забываю иногда движения, но Террела следит за мной со своего места и подсказывает или показывает, куда надо двигаться.

Эпата, Бренда, Террела и я все время торчим в ресторане. У Эпаты замечательные родители. Они не заглядывают в кладовую каждые две минуты, как некоторые, нет — они оставляют нас в покое. Закончив репетицию, мы забираемся в какую-нибудь из задних комнаток. Нонна — низенькая полная итальянка, Эпатина бабушка, одетая в неизменное черное платье, белый передник и черные чулки до колен, — приносит нам большие тарелки спагетти.

— Это куда лучше пуэрториканской еды, — говорит она, бросая через всю комнату взгляды на Абуэлу, вторую бабушку Эпаты.

— Ммм-гммм, — отвечает Эпата.

Высокая элегантная Абуэла, пуэрториканская бабушка Эпаты, готовит нам флан — политые карамелью холмики заварного крема.

— Это куда лучше итальянских макарон, — говорит она, подмигивая нам.

— А то! — отвечает Эпата. Остальные улыбаются и знай подчищают тарелки.

Иногда приходят тройняшки — репетировать с Эпатой, Брендой и Террелой «Балет чудовищ». Отзанимавшись, они остаются поглядеть на мой танец. Они начинают выучивать его, даже Джерзи Мэй все запоминает.

Иногда, когда в ресторане нет клиентов, официанты приходят поглядеть, как мы танцуем. Но если я замечаю, что на меня смотрят, у меня сразу начинает щекотать в животе, я замираю на месте и не могу вспомнить ни единого движения.

После того как это происходит в третий раз, Террела вздыхает:

— Кажется, у нас появилась четвертая проблема, — говорит она. — Боязнь сцены. — Она глядит на Бренду.

— Думаю уже я, — говорит Бренда.

***

На следующий день мы встречаемся в школе «Щелкунчик», Бренда и Террела улыбаются.

— Нижнее белье! — говорит Бренда.

— Чего? — говорит Эпата.

— Это поможет Алекс, — говорит Террела.

— Я и так ношу нижнее белье, — защищаюсь я.

Они садятся на скамью рядом с нами.

— Алекс, тебе нужно думать про нижнее белье, — говорит Террела.

Бренда держит в руках книгу, озаглавленную «Как избавиться от боязни сцены».

Эпата свистит.

— Ун либро пара тодо. Ты, подруга, найдешь книгу на любой случай.

Бренда открывает книгу, сует ее мне под нос и тычет пальцем в текст. Я читаю вслух: «Один из способов избавиться от боязни сцены заключается в том, чтобы представить себе, будто все зрители одеты в нижнее белье. Невозможно бояться человека, на котором нет ничего, кроме нижнего белья».

— Это они не видели полосатую комбинацию бабушки Нонны, — говорит Эпата. — Ужас что такое!

Но я должна признать, что фокус с нижним бельем сработал.

В следующий раз, когда официанты снова приходят поглядеть на нас, я представляю себе, что старый толстый Альфредо стоит перед нами в длинных красных трусах. Усатого Фабио, который вечно флиртует с посетительницами, я одеваю в блестящие розовые «боксеры» в сердечках.

Прием работает! Я танцую с трудом, потому что хохочу во все горло, но помню все движения до единого.

— Белье, — говорю я девочкам. Они смотрят на Альфреда и Фабио, и мы закатываемся в смехе.

— Рагацэ пацэ — чокнутые девицы. Вечно хохочут попусту, — разводит руками Фабио.

Отряхивая муку с рук, входит мама Эпаты. На ней фартук с ярко-зелеными попугаями, а волнистые темные волосы схвачены блестящей розово-оранжево-зеленой заколкой. Сразу видно, откуда у Эпаты такой вкус.