Господин Розочка возвращается - Зильке Ламбек Страница 14

В этот момент тёмную комнату озарило мерцание. Оно исходило от письменного стола, точнее от подзорной трубы.

Мориц вскочил и взял её в руки. Труба была тёплая и вибрировала. Когда он посмотрел в неё, поначалу картинка была мутной. Потом из тумана постепенно выделилась фигура — это была Пиппа. Казалось, она спала. Во всяком случае, она лежала на полу, свернувшись калачиком под ветхим шерстяным одеялом. Мориц навёл подзорную трубу на резкость и оглядел помещение. Склад был виден лучше, чем в прошлый раз. Рядом с Пиппой стояла маленькая лампа, около неё — поднос, а на нём — тарелки с остатками еды. Пиппу хотя бы кормили, это было очевидно. Теперь Мориц лихорадочно водил трубой во все стороны, чтобы найти хоть какую-то отправную точку и определить, где держат Пиппу. В конце концов он дошёл до окон, за которыми уже светало. Он переводил трубу с одного окна на другое, и вдруг его взгляд за что-то зацепился. За оконным стеклом отчётливо виднелась высокая церковная башня. Должно быть, склад находился вблизи собора.

В этот момент картинка снова помутнела, а в комнату Морица постучали. Он быстро отложил подзорную трубу.

— Да ты уже оделся, — удивилась мама.

— Мне что-то не спалось, — сказал Мориц.

Некоторое время мама молча к нему присматривалась.

— Папа рассказал мне, что вчера произошло, — начала она. — У меня это в голове не укладывается. Уж нам-то ты мог бы довериться.

Мориц ничего не ответил.

— И мы хотели бы тебе доверять, — продолжала мама. — И до сих пор всегда доверяли.

Тон у мамы был грустный. Морицу показалось, что сейчас он не выдержит и просто всё ей расскажет. Но как после этого он сможет помочь Пиппе?

— Вы по-прежнему можете мне доверять! — воскликнул он. — Ведь я не делаю ничего дурного.

— Тогда почему ты не можешь рассказать нам, в чём дело? — спросила мама.

— Потому что вот нельзя — и всё.

— Ну-ну. — Она ещё раз посмотрела на него долгим взглядом и направилась к двери. Мориц бросился к маме и обхватил её руками. Он готов был зареветь в голос. Мама прижала его к себе. Погладила по голове и сказала:

— Идём завтракать.

Мориц еле проглотил тост с джемом. Он так и не придумал, как ему попасть в условленное место в половине четвёртого. По дороге из дома он ломал над этим голову. Но едва он подошёл к школе, как ему стало совсем не до того: чей-то снежок угодил Морицу прямо в лицо. Боль была настолько неожиданной и сильной, что из глаз брызнули слёзы. Когда же Мориц услышал, как за сугробом хихикают Мирко и Штефан, он решил сдержаться и не заплакать. Набрал в грудь побольше воздуха и пошёл дальше, как будто ничего не произошло. Хихиканье постепенно стихло. Щека у Морица горела. Войдя во двор, он встретил Оле, который посмотрел на него с удивлением.

— У тебя всё лицо красное, — сказал тот.

Мориц объяснил ему, что случилось.

— Вот свинья, — сказал Оле.

Мориц хотел было с жаром поддакнуть, но тут лишился дара речи: в конце улицы показался господин Розочка. Он приближался к ним, очень прямой и элегантный. На нём было синее пальто и берет, в руке он держал тросточку, помахивая ею из стороны в сторону. Он сделал вид, будто не знает Морица, и остановился перед сугробом, за которым сидели Штефан Рабентраут и Мирко Шульце. Оле спросил:

— Что там происходит?

— Это господин Розочка, — прошептал Мориц.

Тем временем господин Розочка дружелюбно смотрел на хулиганов и рука его неторопливо опускалась в карман пальто. Штефан Рабентраут слепил снежок и прицелился в господина Розочку. Мориц хотел было крикнуть господину Розочке: «Осторожно!» — но тот извлёк из кармана что-то блестящее и сделал несколько быстрых движений в сторону мальчишек. В это же мгновение Штефан бросил снежок. И тут произошло нечто невообразимое.

Снежок замер в воздухе, изменил направление и… влетел в лицо самому Штефану.

— Надо же, — услышал Мориц слова господина Розочки. — Что это было?

— Что вы сделали? — крикнул Штефан. — Я на вас пожалуюсь!

— Пожалуйся, — сказал господин Розочка. — Будет весело! «Госпожа учительница, вот человек, который сделал так, что мой собственный снежок развернулся в воздухе и попал мне прямо в лицо».

Штефан гневно уставился на него. А господин Розочка невозмутимо пошёл своей дорогой. Напоследок он взглянул на мальчишку и сказал:

— Хорошего дня. И смотри, поберегись.

Едва он отвернулся, как Штефан собрался бросить ему вдогонку новый снежок. Но всё повторилось. Только теперь в Штефана попал не один снежок — казалось, весь сугроб превратился в твёрдые холодные ядра, которые летели ему в лицо, в спину, под коленки. Он вскочил и с проклятиями побежал прочь, а снежки неслись за ним, как туча мух. Мориц и Оле схватились за бока от смеха.

Штефан подбежал к школьной двери и остановился, чтобы её открыть. В ту же секунду дюжины снежков впились в его тело. Штефан взвыл от боли. Он юркнул внутрь, и спектакль закончился. Прозвенел звонок.

Морицу и Оле пришлось поторопиться, чтобы успеть на урок. Они так бежали и смеялись, что никак не могли отдышаться. Тем временем Штефан отряхивал снег с головы, куртки и брюк. Лицо его мрачно скривилось. Мирко, казалось, уже не так восхищался своим новым другом, во всяком случае, не рвался ему помочь. Сразу за ними в класс вошла госпожа Майер и хлопнула в ладоши:

— Давайте, давайте, быстро по местам. Мориц! Оле! Скоро второй урок. Штефан! Ты похож на снеговика, выйди, пожалуйста, на улицу и отряхнись. Лили, прекрати хихикать!

Штефан потопал вон из класса. Мирко уставился в стол.

День прошёл очень весело. Поставив подножку Эмилии из первого класса, Штефан Рабентраут сам же — бац! — и растянулся на полу. Когда на физкультуре он связал кроссовки Оле тугим узлом, его собственные оказались связаны так крепко, что весь урок он провёл на скамейке. Толкнув Морица на школьном дворе, Штефан, словно по волшебству, сам приземлился в ближайший сугроб. А когда он спрятал в туалете куртку Фрица из четвёртого класса, его собственная просто исчезла.

Понадобилось целых четыре урока, чтобы до Штефана дошло, что имел в виду господин Розочка, когда советовал ему поберечься. Он наконец всё понял, сел, мрачно уставившись в парту, и пробормотал:

— Он об этом пожалеет. Я буду жаловаться.

Естественно, Мориц и Оле не удержались и после уроков обстреляли его снежками. Штефан не отважился отбиваться и быстро убежал домой. А Мирко ещё быстрее припустил в противоположную сторону.