Гула Камакри. Легенда о проклятом таборе - Юлия Линде Страница 14

И снова она оказалась в зале с горшками. И нивашей снова было трое. Тот, с бордовой бородой, который не произнёс в прошлый раз ни слова, сидел на какой-то подушке, похожей на огромную мутноватую медузу. Анна вдруг догадалась, что это тело мулло, то есть Стантича. Тело тяжело и шумно дышало.

– Ему несла золото или нам?! – булькающим от злости голосом спросил ниваш с малиновой бородой.

– Подожди, – перебил его алобородый. – Анна, ты не должна отдавать Стантичу ни монеты. Если он станет человеком, разделит судьбу табора и будет вечно скитаться. Мулло быть гораздо лучше, он хотя бы смертен.

– А куда он денется… когда умрёт?

– Туда же, куда попадают все мулло, – их призовёт бэнг, дьявол.

– Это лучше, чем вечно скитаться?

– Лучше, лучше, лучше, – повторил эхом ниваш. – Такая судьба лучше, чем неопределённость. А если табор Гулы вспомнит имя Того, кто правит миром, тем самым согласится на суд и на любую участь. Участь может оказаться страшной. Возможно, табор отправится в ад.

– Но ведь может и не отправиться?

– Стантич не заслужил света.

– А если он уже достаточно пострадал и загладил свою вину?

Ниваш с бордовой бородой вдруг встал, выкатил глаза и изрыгнул целый водопад, который чуть не смыл Анну.

Анна упала на пол. Ушиблась так, что с трудом смогла подняться. Она изо всех сил дёрнула одну монету с мониста. Монета упала и покатилась к Стантичу. Стантич, казавшийся полумёртвым, подполз, разинул склизкий рот и проглотил монету. Его тело постепенно превращалось в человеческое.

– Глупость, – сказал ниваш с малиновой бородой. – Из-за одной паршивой овцы пострадает всё стадо.

– Каждый отвечает за себя, мне кажется, – ответила Анна.

Ниваш с бордовой бородой рычал и бурлил. Вдруг он ударил тонкими копытцами, и появился огромный чёрный сом. Сом проглотил Стантича, уже окончательно принявшего человеческий облик, и не спеша уплыл.

– Выплюнет на берег, – объяснил ниваш с алой бородой. – Что тебе ещё нужно, Анна?

– Я хочу дар исцеления.

– Ты достаточно получила, – гневался ниваш с малиновой бородой. – Отдавай всё оставшееся золото. Ты зря нас испытываешь. Пора заканчивать торги. Мы слишком долго ждали. А если обманешь? Ты должна вернуть всё. Даже если этот дар тебя наконец устроит.

– Никуда она не денется, принесёт всё. Совсем скоро. Дар исцеления ей тоже не понравится, – возразил ниваш с алой бородой.

Анне стало тревожно: почему не понравится? Что опять они задумали? Обмануть? Подменить одну болезнь другой? Всё же дары у них очень странные. Недобрые – мягко сказано. Если бы не больница, не Василий…

– Чтобы исцелить человека, нужен его волос. Дунешь на волос – и исцелится человек. На этот раз ты вернёшься к нам ещё быстрее. А теперь уходи.

Ниваш с алой бородой посмотрел на жуткого бордовобородого, который наверняка был среди них главным. Но бордовобородый закрыл глаза и вроде как спал, от его храпа бежали крупные пузыри и долго плавали по залу, не лопаясь.

– Сейчас он выпустит пузырь для тебя, – сказал ниваш с малиновой бородой. – Ближе к нему подойди.

Анна подошла, но довольно долго ничего не менялось, разве что исчезли ниваш с алой бородой и ниваш с малиновой. И вот наконец бордовобородый начал выдувать огромный пузырь. Он вначале налез на голову Анны, как шлем от скафандра, затем продолжил расти и заглатывал Анну – до плеч, по пояс, до колен… Наконец она целиком поместилась в прозрачный шар, бордовобородый перестал дуть, и шар медленно поплыл.

Напоминало аттракцион, который привозят летом в парки: в бассейне плавают гигантские шары, залезаешь в такой шар, его накачивают воздухом, и ты плывёшь по воде.

Анну вынесло на берег реки. На том самом мосту, где Анна встретила Илоро, сидел Стантич. Он был парнем лет шестнадцати, а в виде мулло казался старше. Увидев Анну, Стантич взял палку, подошёл и попытался проткнуть пузырь. Это было непросто: пузырь оказался упругим и плотным. Анна и сама пыталась проколоть его ногтями, а ногти у неё почти всегда длинные и острые.

Она ходит на какие-то маникюры, на заточку, наращивание, или что там девушки делают с ногтями. Не уточнял.

После долгой и бесполезной возни Стантич просто откатил пузырь дальше от берега и, кажется, сказал, что попробует найти помощь и скоро вернётся. Слышно его было плохо. Анна крикнула, что табор остановился недалеко, и показала рукой. Она потыкала стенку пузыря ногтем, поскребла и даже прокусить попыталась – бесполезно, села и тупо начала ждать.