Заколдованный родственник - Стивен Батлер Страница 14

Не считая нескольких подбитых глаз и испачканных слюнями причёсок, все наши гости чудесным образом остались целыми и невредимыми, но КАК ЖЕ ОНИ ВОЗМУЩАЛИСЬ!

– Расскажи им, Фрэнки! – велела мама, потирая синяк на руке. – Расскажи всё, что знаешь!

Я быстро поведал остальным о предупреждениях гнома-кочевника и о том, что проклятия мисс Малуни воплощались в реальность. Она так разозлилась, что её летний отдых сорван, что послала свои амулеты неудачи испортить нам праздник.

– Кем она себя возомнила? Брюзгливая тыква! – фыркнул Реджинальд Мырг.

– Вот ведь старая покусница! – пробухтел чертешишка, дёргая носом.

– Нельзя этого так оставлять! – гавкнула Глэдис Поттс.

– Я с удовольствием её съем, – предложила мадам Мак-Криди. – Считайте это услугой…

– НЕТ! – перебила мама. – Я не позволю есть моих гостей… снова.

– Но нельзя же допустить, чтобы это безобразие сошло ей с рук! – с решительным видом сказала Нэнси. – Я точно знаю, что нам делать!

С этими словами она развернулась на четырёх задних ногах и промаршировала по коридору к вестибюлю. Все остальные потянулись за ней.

– ЭЙ, ТЫ, МОРДА ПЛЕСНЕВЕЛАЯ! – прокричала Нэнси, войдя в увитый колючками вестибюль.

Плакунья Малуни натянула верёвку между домом-фургоном и лестницей и сейчас развешивала постиранное белье. Повернувшись к нам, она криво ухмыльнулась:

– Пришли извиняться перед старой вонючкой Малуни, да?

Мама вышла вперёд, вооружённая шваброй, которую прихватила из чулана по пути.

– Это ты должна перед нами извиняться!

– Я? – рассмеялась Плакунья. – Да вам мозги размозжило! За всю свою целенькую жизнь я ни разу не извинялась. За что мне ползать на коленках и просить прощеньица?

– ЗА ВСЁ! – закричал папа. – Ты причиняешь неприятности с самого своего появления! Наложила проклятие на наших гостей…

– И назвала нас отвратужасными! – добавил Орфис.

– Засадила нам весь вестибюль колючими кустами и попыталась всех убить во время новотролльного пира! – рявкнул папа.

– Ничего такого я не делала! – буркнула Плакунья.

– Делала! – воскликнул я. Я был настолько сердит, что больше не собирался бояться старой лепреконши. – Гном-кочевник предупреждал, что ты замышляешь что-то ужасное.

– Учись слушать, малявка, – проговорила Плакунья таким спокойным голосом, что я заволновался.

– Что?

– Я слышала, что он тебе сказал. Он сказал, что вы в опасности, но откуда она придёт, он умолчал. Всё остальное ты придумал сам и обвинил бедную старую Малуни!

– Не слушай её, Фрэнки! – крикнула Зингри через толпу.

– Хватит! – заорал я. Старая лепреконша просто пыталась запудрить нам всем мозги. – Ты послала свои сушёные головы, чтобы они нас сожрали!

– ЧТО?! – Секунду Плакунья Малуни выглядела действительно растерянной. Она посмотрела на свой пояс и поскребла место, где висели жуткие амулеты неудачи. – Где мои амулеты?

– Ты знаешь, где они! Точнее, где они были! – Нэнси упёрлась кулаками в бока. – Но твой фокус не сработал! Твои тошнотворные безделушки превратились в конфетти!

– ТЁТЯ ГРИППА! – завизжала Плакунья. – Что вы натворили, дураки мозготрясные?

– Не притворяйся, что не знаешь, что случилось в столовой, – нахмурился папа.

– Ты нас не проведёшь, – добавила мама.

– Я прокляла ваше жаркое! – воскликнула Плакунья. – Сделала так, чтобы у ваших пирогов с мухоморами был вкус помёта дриады…

– А ПОТОМ ТЫ ПОПЫТАЛАШЬ НАШ УБИТЬ! – прошепелявили Коренные Сестрицы.

– Ничего я такого не делала! – прошипела лепреконша.

Мне показалось или у неё из ушей потянулся дымок?

– Ну, хватит! – не выдержала Нэнси. Она схватила Плакунью за загривок и втолкнула в домик-фургон. – Пора тебе как следует подумать о том, что ты натворила, буяница-грубияница.

Затем, двигая руками и ногами с чудовищной скоростью, Нэнси обмотала весь дом толстым слоем паутины. Вскоре он превратился в клубок пряжи. Курицы встревоженно квохтали и курлыкали, но Нэнси была опытной прядильщицей и ни одну из них не задела.

– Отсюда ты не быстро выберешься! – прокричала Нэнси в затянутую паутиной входную дверь. – Покричи, когда будешь готова извиняться.

Плакунья выглянула в маленькую щель для писем на входной двери и крикнула:

– НИКОГДА!

19. Пора спать

– Как по-твоему, каково это? – раздался в темноте голос Зингри с другой стороны комнаты.

– Что? – переспросил я.

– Когда тебя проглатывают целиком.

– Наверняка там темно, – после паузы ответил я. От одной мысли об этом у меня по телу побежали мурашки.

– И воняет, – добавила Зингри. – Спорим, что внутри сушёной головы ужасно вонятельно.

– Угу… – Часы на стене моей комнаты перестали работать много месяцев назад, но я знал, что сейчас ужасно поздно. Однако сна не было ни в одном глазу.

После того как Нэнси заперла Плакунью в фургоне, все постепенно разошлись по своим комнатам. Мама изо всех сил старалась поддерживать праздничный настрой, предлагая жаркое и танцули-потрясули на террасе, но ни у кого не было желания в них участвовать. Удивительно, как гигантские мёртвые головы, поедающие тебя на праздничном пиру, портят атмосферу праздника.

– Повезло, что никто не пострадал, – сказала Зингри. – Никого не пережевали!

– Ага, – сказал я, не переставая думать о предупреждении гнома-кочевника. Что, если он говорил не про сушёные головы, напавшие на нас во время новотролльного пира? Что, если нас ждёт что-то похуже?

– Пфффт! – В камине вспыхнул язычок огня, и Хоггит выдохнул несколько маленьких огненных шаров, которые пролетели через комнату и зажгли свечи на подоконнике и на полке у меня над кроватью. – Гррроаррр!

Карликовый дракончик развернулся, выбрался из камина и запрыгнул ко мне на кровать, виляя хвостом.

– Прости, малыш, – сказал я, почёсывая его под подбородком. – Мы тебе мешаем спать?

На другой стороне комнаты Зингри высунулась из складок своего гамака. Она повесила его между книжным шкафом и дверью чулана, и он слегка покачивался из стороны в сторону, пока она ёрзала, пытаясь сесть.

– Здесь такое нормально? – спросила она, свешивая из качающейся кровати одну ногу, а потом и другую. Спрыгнув, она подошла и села на кровать у моих ног, поверх одеяла.