Том в горах - Ингвалл Свинсос Страница 14

Одинокая жизнь развила в Томе дикость, и она теперь убывала медленно, очень медленно. Он и сам не хотел больше быть диким, но и ручным стать не решался.

* * *

И вдруг Том словно одним махом сбросил с себя дикость, разом от неё отделался. Папа и мама сидели в комнате. Вдруг вбежал Пер и шёпотом, точно боясь кого-то спугнуть, сказал, подзывая их рукой к окну:

— Глядите, глядите скорей — Лиза и Том!

Папа и мама мигом оказались у окна. И увидели: Лиза сидит на камне и гладит Тома! Да-да! Гладит и гладит, робко так, осторожно… А Том, огромный чёрный котище, только спину выгибает от наслаждения. Мама и папа не могли от них глаз оторвать. Долго смотрели. Вдруг Лиза тихонько встала с камня и пошла к сетеру, маня Тома рукой. И кликала его — хоть и не слышно сквозь окно, да по рту видно. И Том пошёл за ней! Медленно шёл, с опаской… На крыльце остановился, но Лиза продолжала пятиться, позвала его из сеней. Нет, свернул, не спеша прошагал в сарай и улёгся на сеновале.

Пер и Лиза — за ним, но отец задержал их.

— Не торопитесь, не спешите, — сказал он. — Первая победа завоёвана, будем готовить вторую.

В последующие дни дети от волнения места себе не находили. Только позавтракают — и за дверь, к Тому. То и дело на крыльце его заставали. Отворят — он прыгнет в сторону и тихонько мяукает. Позволял даже Перу и Лизе погладить себя, но потом всё-таки уходил.

А однажды Том вошёл в сени. Он почти справился со своим страхом. Тогда мама поманила его из комнаты. Кот нерешительно приблизился, шагнул через порог и остановился. Стоит, осматривается, словно в чужой дом попал. Мама вполне могла бы затворить за ним дверь, но не стала: таким способом дружбу не вернёшь. Зато решилась на другое, что пока не удавалось детям: нагнулась, подняла Тома на руки и села с ним. И кот хоть бы что! Тут и папа подошёл и дети, а он знай себе лежит у мамы на коленях. Ещё и замурлыкал, и стал сам тереться о мамину руку! Потом соскочил на пол и медленно вышел. Они молча проводили его взглядом, от волнения у всех четверых дух захватило.

Вторая победа завоёвана!

* * *

С того дня Том начал всюду ходить за Пером и Лизой. А как-то вечером вошёл вместе с ними в комнату — и к своей постели, и лёг там. То-то было ликование! Дети так и льнули к нему, то погладят, то ласковые слова говорят.

А уж Том до того доволен, дальше некуда: мурлычет, с боку на бок поворачивается. Чувствовал — вернулось всё то доброе, что на время отдалилось от него. Гладкий, шерсть лоснится, и немудрено: сколько бы молока ни пил, блюдце всегда полное, за этим не один глаз следил. Не то что лёд в жёлобе лизать! Да он уже ту пору и забывать начал, стёрся в памяти и поединок с рысью. Только во сне иногда являлись ему и рысь, и росомаха. И кот сердито рычал, а папа говорил:

— Опять наш Том с лисой сражается!

Откуда ему знать, что испытал Том в эту суровую, лютую зиму!.. Он мог только по надорванному уху судить, да и то лису винил. А с ухом и впрямь неладно: лоскут всё болтается, ясно, что не прирастёт. Тому это до того опостылело, так надоело ловить лоскут зубами, что он принялся как-то тереться о берёзу да и оторвал его напрочь. Крови почти и не было.

* * *

Чудесное лето выдалось в тот год. А тут ещё такая радость: Том дома. Папа и мама не меньше детей рады были. Да и кого не порадует такая дружба!

Том не разлучался с Пером и Лизой, никто бы не сказал, что он был диким зверем, кровожадным охотником. Так быстро забылось всё, что он уже не вздрагивал во сне, спокойно и мирно спал на своей овчине.

Снова, как бывало, мог он подолгу сидеть, наблюдая игру Пера и Лизы, когда дети занимались своими коровами из шишек. И снова вечером шёл в коровник и терпеливо ждал у двери, пока не выйдет мама с полными подойниками. И бежит следом за ней по тропке, мяукает — парного молочка ему не терпится отведать.

Пер идёт на рыбалку — и Том за ним, будто пёс. Да он такой большой вырос, что и впрямь легко за собаку принять. А папа однажды сказал: мол, готов на корову биться об заклад — во всей стране не найдёшь второго такого богатыря!

Пер с камня на камень прыгает, и Том от него не отстаёт — прыгун не хуже Пера. Возвратясь на берег, Пер угощал друга пойманной рыбой, и кот наедался до отвала.

Не забыл Том и старую игру — любил бегать за бумажным комком на верёвочке. Скакнёт с овчины на пол (даже доски гнулись!) и ну кружиться, ловить!

* * *

Лето к концу подошло. Умолк в лесу птичий гомон, на пышных шапках берёз точно жёлтые плеши появились. Река уже не так басисто гудела, голос пожиже стал, голубое небо будто выцвело. Тёмными вечерами над лесом словно тяжёлый вздох проносился — это лето вздыхало, чуяло, что скоро осень его одолеет. Серым блеском отливали отвесные скалы. И мох на камне казался особенно зелёным — так пламя вдруг лихорадочно вспыхнет в последний раз, прежде чем костру совсем погаснуть.

Наступил сентябрь.

В осенний день с шумным ветром по-над лугами отец сказал, что пора в путь собираться. Больно тёплый ветер, тёплый и порывистый, не к добру это, а к ненастью. И пастбище кончилось, коровы всё норовят в лес уйти, грибы искать, на лугу не удержишь.

И принялась мама готовить к перевозу вниз, в долину, масло, головки сыра и иные припасы. Настало утро, когда всё было собрано, можно трогаться в путь. Одно заботило всех: как Том себя поведёт?..

— Теперь глядите, как бы его не спугнуть, — сказал отец. — Чтобы он у нас опять не остался! Приготовим ящик и заманим его туда.

Папа взял пилу, молоток и пошёл мастерить. Вскоре он вернулся и поставил на пол уже готовый ящик:

— Такой сойдёт!

Том лежал на своей овчине и внимательно смотрел.

Папа шагнул было к нему, но тут вмешалась мама.

— Ну-ка, лучше я этим займусь, — сказала она, плотно затворив двери. — Кто его первый на руки взял?

Пер и Лиза от волнения боялись слово молвить.

Вот мама подходит к Тому, идёт — приговаривает:

— Ну, Том, пошли, домой пора ехать!

Ласково-ласково говорит.

«Мяу», — ответил Том и встал, и спину дугой выгнул от удовольствия. Мама спокойно взяла его на руки, посадила в ящик.

Сидит, мурлыкает, поглядывая на неё.

— Ура! — закричали Пер и Лиза.

Теперь уж никакого сомнения, что удастся довезти его до дома! Но папа на всякий случай покрепче обвязал ящик верёвкой — мало ли что…

Вот и конец рассказу про кота, которого звали Том. До самой старости жил он с Пером и Лизой, папой и мамой, жил в дружбе и согласии.