Серебрянка, или Напевы морской раковины - Элинор Фарджон Страница 13
Серебрянка, или Напевы морской раковины - Элинор Фарджон читать онлайн бесплатно
– Не-е… Тогда придётся решить, что же я всё-таки пишу. – Он отбросил палочку. – Как там Серебрянка?
– Вчера дважды подпрыгнула и пыталась расправить крыло. Может, пора снять повязку?
– Серебрянка сама подскажет, – ответил Чарли.
– Знаешь, я теперь тётя, – похвалилась Полл.
– Чья?
– Ребёнка. Ты мне дашь рыбы?
– Для ребёнка, которому ты тётя?
– Для Серебристой серпоклювки.
– Пускай теперь сама за рыбой придёт. – Чарли наклонился возле прибоя, и накатившая волна кинула ему в руки опаловую раковину. – На-ка, отнеси ей, напомни.
– О чём?
– Да хоть о чём-нибудь, откуда мне знать? Одному раковина одно нашепчет, другому – другое.
– Красивая… – Полл нежно погладила глянцевитый перламутровый бок раковины и попыталась заглянуть в завитое нутро. – Вот бы поглядеть, что внутри. В самой серединке.
– Эта раковина не для гляденья, а для слушанья. Ладно, спеши-ка домой, а то сейчас с моря наволочёт туману.
– И луна скоро взойдёт, – мечтательно сказала Полл. – Сегодня полнолуние.
– Туман с луною, луна с туманом, – пробормотал Чарли и зашагал вдоль берега, напевая себе под нос:
Вчера я сети выбирал из моря сладких снов.
Ты знаешь, друг, какой вчера попался мне улов?
Зелёная русалочка с чешуйчатым хвостом
Сто песен подарила мне об этом и о том…
А Полл, прижав раковину к уху, побежала по мокрому песку в другую сторону. Там, куда она ступала, оставались ямки, и ямки эти тут же заполнялись морской водой.
Имя для ребёнка
Полл успела домой как раз к купанью новорождённой. В этот час все во дворце старались под любым предлогом заглянуть в детскую, где сидела Долл, а на руках у неё, завёрнутая в толстое тёплое полотенце, агукала крошка принцесса. После рождения ребёнка Долл вдруг обнаружила, что её не умеющие прясть руки умеют, а главное хотят намыливать, вытирать, присыпать и смазывать маленькое тельце, хотят засовывать маленькие ручки и ножки в распашонки и ползунки, хотят расчёсывать золотой пушок на головке, превращая его в сияющий ореол. И всё это Доллечкины руки делали вполне расторопно. Нянька и мамаша Кодлинг наперебой давали ей советы – одна под правую руку, другая – под левую, а Долл невозмутимо делала по-своему: щекотала, покуда дочка не улыбнётся, и баюкала, покуда та не заснёт, причмокивая губками во сне.
Склонившись над младенцем, Долл ласково ворковала:
Дитятко родимое,
Самое любимое.
Пахнет сладко, как цветок,
Как бархотка-ноготок.
Как фиалка и мимоза,
Георгин и тубероза.
Как букет, её вдыхаю,
Щекочу и обнимаю…
Что она и делала в тот момент, когда Полл заглянула в детскую.
– На море была? – спросила Долл, увидев в руках у сестры перламутровую раковину.
– Да. – Полл подошла поближе и наклонилась к ребёнку. – Здравствуй! Я твоя тётя. Вот, послушай, как море шумит. – И она приложила раковину к ушку ребёнка.
– Убери эту грязь! – возмущённо воскликнула Нянька.
Полл смутилась:
– Простите, я больше не буду.
– Море – самое чистое, что есть на свете! – заявила мамаша Кодлинг. – А морская соль полезна для здоровья.
– Нельзя таскать ребёнку всякий хлам с берега, – не уступала Нянька. – И вообще неизвестно, что там внутри.
– Внутри раковины море, – сказала Долл. – Оно укачает мою доченьку на своих волнах. Полл, хочешь уложить её в колыбель?
Полл радостно подставила руки, но Нянька тут же спросила:
– А руки у тебя чистые?
– Достаточно чистые, – ответила вместо Полл мамаша Кодлинг.
– Что достаточно для взрослых, вовсе не достаточно для младенцев. – Переспорить Няньку было трудновато.
– У-у, придира, – проворчала мамаша Кодлинг.
Тут в детскую вошла кухарка Китти с тарелкой каши для Долл и перво-наперво поспешила к колыбели:
– У-тю-тюшеньки! Ты моя красавица!..
– Не стой тут, не дыши на ребёнка, словно корова на лугу, – сказала Нянька.
– Что, уж и дышать человеку нельзя? – возмутилась Китти.
– Над младенцем нельзя!
– Мне можно. Благодаря мне на крестинах у этого младенца будет самый развеликолепный торт, какой только видели в Норфолке.
– Он уже весь покрыт глазурью? – спросила Полл.
– Последний херувимчик остался.
– Можно, я ему крылышки покрашу?..
– А лишний сахарок в рот положу, – благодушно договорила кухарка. – Ладно уж, пойдём.
В дверях детской они столкнулись с молочницей Мегги, которая принесла сливок для Доллечкиной каши. И уж конечно, она остановилась возле колыбели и пощекотала ребёнка под подбородочком:
– У-ти маленькая… У-ти сладенькая…
– Не трогай младенца своими ручищами, – сказала Нянька.
– Госпожа Нянюшка, ей же нравится! Глядите – улыбнулась!
– Младенцам не надо улыбаться, когда они переваривают пищу, – сердито проговорила Нянька и обернулась к вошедшему дворецкому: – А тебе чего тут надо?
– Меня прислал Его Величество! – торжественно сказал Джон и, опустив на стол поднос с толстой книгой, устремился к колыбели. Здесь он ещё торжественнее произнёс: – Карамбакча-карамбукча!
– Нечего младенцу голову морочить. У неё ещё и мозгов толком нету, она твоей бессмыслицы не понимает.
– Что взрослому бессмыслица, то ребёнку самый смысл, – сказала своё слово мамаша Кодлинг. – Только так с детьми и разговаривают! Скоки-поки-перескоки-трам-трам-трушки-трим-трам-тра! – Она склонилась над внучкой и принялась щекотать, покуда та не засмеялась. После чего мамаша Кодлинг решительно взяла её на руки.
– Положи обратно! – велела Нянька.
– Не положу! Я ей бабушка!
– А я ей нянюшка. А ну положи!
Упорно дыша, как корова на лугу, мамаша Кодлинг смерила её гневным взглядом.
– Я моих детей всегда на руках укачивала!
Нянька в ярости завопила:
– А моих детей никто не смеет укачивать.
– К бабушкам это не относится.
– Ко всем относится. Как нянька скажет, так и будет.
Старухи взъерошились, точно бойцовые петухи, – вот-вот сцепятся.
– И чего шуметь попусту? – пожала плечами Долл. – Иди-ка, маленькая, к маме.
Она забрала у бабки ребёнка, поцеловала и принялась укачивать. Мамаша Кодлинг торжествующе воззрилась на Няньку, а та сказала:
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments