Огненная печать - Илья Подольский Страница 13
Огненная печать - Илья Подольский читать онлайн бесплатно
Юля и мама уже стояли в прихожей, обе тихо плакали. Папа и какой-то высокий, темноволосый, да к тому же кучерявый мужчина курили, деловито о чем-то беседуя.
— Привет, — тихо поздоровалась я со всеми. Сестра кинулась ко мне и от чувств не могла сказать ничего вразумительного. Я лишь поняла, что она выходит замуж, уезжает во Францию, где будет жить вместе с Марком и их будущим ребенком. Марком оказался тот самый кучерявый господин, с которым разговаривал отец. Словом, все прощание было во французском стиле: стремительно и слезно. Марк мне понравился, и по-русски он говорил неплохо. Напоследок я попросила его и Юлю сделать мне одно небольшое одолжение:
— Пожалуйста, не называйте свою дочь Элеонорой.
— Почему? — рассмеявшись, спросила Юля.
— Ах! — театрально вздохнула я. — Разве ты не помнишь ту змеевидную подружку тети Сони? Так знай, что еще одной Элеоноры Марковны быть не должно.
— Ты жестока, — заметила мама.
— Мамочка, я только хотела сказать, что Элеонора Марковна неповторима!
И, как говорят в самых скучных телепрограммах, на этой веселой ноте мы стали прощаться. Не верилось, но сестра действительно уезжала во Францию. Мне не верилось вдвойне, потому что это значило… Но стоп, незачем загадывать! Если мне суждено когда-нибудь побывать во Франции, то наверняка я узнаю об этом из собственных источников…
Шестьдесят секунд
И снова ночь. Вот оно — древнее сарматское украшение. Я сижу за письменным столом, где, как в океане, раскиданы всевозможные острова из книг, из тетрадей и остального хлама, без которого моя жизнь — не жизнь, а болото. Браслет лежал на белом альбомном листе. Я подумала, что на чистом фоне орнамент будет отчетливей и ничто не отвлечет моего внимания.
Если украшение имеет такое сильное магическое влияние на мой рассудок, то я в какой-то степени имею право говорить с ним. Будто перед глазами не серебряное украшение, а хрустальный шар, в котором я должна увидеть… Но что? Что могут сказать эти примитивные начертания, эти простые символы?
Из того, как расшифровала их Рита, ничего странного не обнаружить. Понятно, что по одному краю браслета рисунок символизирует воду, по другому — воздух. Между этими границами — солнце и земля. Но почему?
Если солнце — это свет, а земля — тьма, то отчего они не могут стать пограничными? Но для древнего художника, который расписывал браслет, почему-то первичными были вода и воздух. Есть! Кажется, что-то проясняется… Здесь изображено не просто мироздание. Может быть, на браслете рассказано о сотворении мира. Вот вода, затем из-за туч, древних и хмурых, как брови старца, появляется солнце, а вместе с солнцем — суша. И птица, меняющая положение своих громадных крыл, а значит, либо парящая, либо стремительно летящая куда-то, как теперь выяснилось из книги, талисман доисторического ясновидца. Но каким образом ясновидение связано с миротворением? Неужели мир предвидел свое сотворение! Тогда ЧТО же было до…
Глобальные мысли уносили меня на своих крыльях в глубокую ночь. Я повернула браслет по часовой стрелке так, как вращается наша планета, и обратила внимание на «чистую» круглую вмятину. Круг также находился между воздушной и водной стихией. Надо сказать, что эта непонятная впадина была единственным местом, куда не проникали символы солнца и земли. Возможно, здесь был когда-то «престол» драгоценного камня. Если так, то должны были сохраниться хоть какие-то крепления, которые удерживали камень. Но все-таки круг был «чист», будто еще не нашлось то, что могло бы его заполнить. Для чего же древний мастер оставил на браслете такой ровный и правильный след? Что ж, пожалуй, это очередная загадка.
Взглянула на часы. Без пятнадцати четыре. Скоро утро, и я легла. Во мне снова ютилось какое-то предчувствие. Я решила не анализировать его, и тут же вспомнились слова профессора: «Доверься волшебству». Не знаю, насколько мне это удалось, но только чародейские силы сна завладели мной уже через секунду.
* * *
Школьный бой, ставший уже будничным, снова отгремел, но только не для меня — я опять отсиделась в тылу. Еще в прошлом году я смирилась с тем, что мне никогда не спеть: «Школьные годы — чудесные…» Конечно, это жестоко, как сказала бы мама, но ничего не поделаешь. Если оценить мое «школьное» чувство по пятибальной системе, то школу я люблю на слабенькую четверку.
После уроков мы — странная троица — обычно никуда не спешили и, гуляя по суетным улицам, делились своими впечатлениями, даже если их у нас не было. И на этот раз мы не стали изменять традиции.
— Я слышал сегодня от девчонок, что Ольга не смогла сдать экзамен, — серьезно посмотрев в мои глаза, сказал Красильников.
— Да, точно, — подхватил Юрка. — Наверно, эта красавица сама себя сглазила. Я вот, например, когда иду на экзамен, говорю себе: «Ничего не знаю, ничего не сдам». А выходит все наоборот! Надо посоветовать Ольге, чтоб она не зазнавалась наперед.
Антон и я промолчали. Мы пришли к реке и тут же уселись на наш любимый утес. Солнце и осенняя вода все еще манили, еще было желание поплескаться. Что может быть приятнее этого зрительного обмана! Мальчики о чем-то говорили, наверное, о делах, касающихся их чести. По теплому, как бы золотистому воздуху мимо моего носа проплывала легкая паутинка. Я следила за ее полетом, и она уже хотела причалить к моему лицу, но нежный ветер увлек ее дальше. Я подумала, хотя нет, я увидела:
— Такой же тонкой может быть мысль… Такой, что ее прикосновение даже не ощутимо…
— Ты чего там бормочешь? — спросил Юрка.
— Тихо, она произносит свои колдовские заклинания, — прошептал Антон. — Я угадал?
— … Мысль принесла мне радостную весть, и я возьму на себя смелость первой объявить вам вот что…
Юрка рассмеялся, но Антон тут же пихнул его в бок, из-за чего Юрка больше удивился, чем послушался.
— Что такое? — недоумевал он.
— Слушай, слушай, что она скажет! — с нетерпением просил Антон.
Я стала рассказывать им смысл моего видения, которое мелькнуло в то мгновение, когда ветерок унес от меня паутинку.
— На следующей неделе мы и еще несколько человек из нашего класса отправимся в путешествие по Волге. Наш теплоход будет бороздить тихие волжские дали ровно семь дней, а потом мы снова вернемся в родной Псков… Но это лишь общая картина, подробности пока туманны…
— Ха-ха! Хорошо бы! Ну, Журавлева, и выдумщица ты! — восклицал Гислер. — Хотелось бы поверить в эту сказку. Но постой, может быть, я просто прохлопал ушами, и в школе уже говорили об этом круизе, так?
— Нет, — немного даже смущаясь, ответила я. — Школа об этом узнает только завтра.
— Чушь какая-то… Ева, ты нас дурачишь? Антон, я, например, ей не верю, — растерянно улыбаясь, говорил Юрка.
— А ты поверь, — загадочно сказал ему Антон.
— Не понимаю, у вас у обоих, что ли, крыша поехала?! Кем вы себя вообразили? Подумайте, кто вас отпустит, да еще в начале первой четверти? Поучиться еще не успели, а уже на каникулы собрались! Я, конечно, только за, но вот, боюсь, директорша будет против того, чтобы половина нашего класса ни с того ни с сего отправилась в путешествие, как ты говоришь.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments