Леди Тремейн. История злой мачехи - Серена Валентино Страница 13

Он так непринуждённо сказал об этом, что леди Тремейн невольно рассмеялась.

– Ну, обычными такие вещи не назовёшь, это больше похоже на волшебные сказки, – заметила она.

– Но, как я уже сказал, при нашем дворе ничего такого не происходит. У нас королевство крохотное, мирное, тихое, – сказал сэр Ричард. – Настолько незаметное, что даже из сборников сказок выпало, и мы ничего не имеем против этого. Намерены и дальше продолжать в том же духе.

– Выходит... то, что написано в сборниках сказок, это... правда? – запинаясь, спросила леди Тремейн. – До меня действительно доходили... э... некоторые слухи...

Разумеется, ей совершенно не хотелось упоминать ни о настоящей истерике, в которую впала её старая служанка, ни о том, что ей стало очень интересно, говорит ли сейчас сэр Ричард именно о той книге, которую дала ей миссис Брэмбл. И которую леди Тремейн обещала прочитать.

– Да, это правда, – рассмеялся сэр Ричард. – Только весьма преувеличенная, уверяю вас. Например, я никогда не видел тех ведьм, которых считают авторами этой книги. Думаю, что эти ведьмы – чистой воды выдумка.

– В таком случае этот сборник сказок можно считать просто одной из версий истории Многих королевств. Полагаю, впрочем, что и наша собственная история во многом преувеличена и искажена, – улыбнулась леди Тремейн.

– Тише, тише, леди Тремейн, – многозначительно прокашлялась леди Хакли. – Не следует говорить такие вещи нашему гостю. Что он может о нас подумать?

Сэр Ричард снова рассмеялся, и в этот момент прозвенел гонг, приглашающий всех к столу. Собравшиеся леди и джентльмены начали разбиваться на пары и выстраиваться перед входом в столовую.

– Сэр Ричард, не могли бы вы сопровождать леди Тремейн в столовую, коль скоро у вас обоих нет пары? – широко улыбнувшись, спросила леди Хакли.

– Отчего же, с превеликим удовольствием, – ответил он, беря леди Тремейн под руку.

К огромному удивлению леди Тремейн, они с сэром Ричардом оказались самыми первыми, кого проводили к столу и усадили на самых почётных местах – в Англии, как вы, конечно же, знаете, гостей за столом принято рассаживать «по ранжиру», в зависимости от их знатности и положения в обществе. Оказавшись во главе стола рядом с хозяевами, лордом и леди Хакли, леди Тремейн сначала слегка смутилась, но потом решила, что титул сэра Ричарда, очевидно, считается у него на родине выше и престижнее, чем здесь, в Европе.

Ужин у леди Хакли был просто великолепен, впрочем, как и всегда. Однако сегодня леди Тремейн почти не притронулась к своей тарелке, она была очарована сэром Ричардом, кроме него, она практически ничего не замечала вокруг. Она даже о своих дочерях думать забыла и вспомнила о них только тогда, когда сэр Ричард сказал ей:

– Леди Пруденс говорила мне, что у вас две замечательные дочери.

– Да, Анастасия и Дризелла, – очнулась леди Тремейн. – Они для меня дороже всего на свете, особенно после смерти лорда Тремейна.

О том, что её «замечательные» дочери превратились в сопливых маленьких чудовищ, которых она даже не решилась взять сюда с собой, чтобы не позориться, леди Тремейн решила не говорить. К чему портить настроение сэру Ричарду такими мелкими и ненужными подробностями?

– У меня тоже есть дочь, – сказал сэр Ричард. – Дети – это чудо, это наше самое большое сокровище в этом мире, вы согласны со мной? – спросил он, пристально глядя в глаза леди Тремейн.

Она постаралась сохранить на своём лице спокойствие, по-прежнему не желая разочаровывать своего спутника рассказом о своих злых неуправляемых дочерях. Неужели ей уже поздно что-то менять и для её девочек упущен последний шанс стать настоящими юными леди, какими всегда хотела их видеть и она сама, и покойный лорд Тремейн?

А сэр Ричард в это время продолжал говорить о своей дочери, и по его рассказам она представлялась самым настоящим ангелом, спустившимся с небес на нашу грешную землю. Должно быть, он действительно очень хорошо воспитал свою дочь, и леди Тремейн искренне завидовала сэру Ричарду, невольно вспоминая о том, как обошлись с ней самой её дочери, которых она с полным на то основанием оставила дома, даже не зная при этом, скорее всего, и половины их злых проделок. И леди Тремейн твёрдо решила, что, вернувшись в Лондон, обязательно сядет и обстоятельно побеседует с няней Пинч, чтобы понять, насколько глубоко на самом деле въелась ржавчина в души Анастасии и Дризеллы и не поздно ли ещё отчистить её. А ещё она сильнее, чем когда-либо, корила сейчас себя за то, что упустила своих девочек после смерти мужа. Всё делала неправильно, буквально всё.

Сидя рядом с очаровательным джентльменом, сэром Ричардом, леди Тремейн вдруг поняла также, что упустила она не только дочерей, но отчасти потеряла за последние шесть лет и саму себя. Утратила своё былое остроумие, решительность, твёрдость. Стала слишком мягкой и вялой. Пора всё вернуть назад, пора снова стать самой собой. Настоящей.